А скандал разрастался. В Министерстве подготовили очередной приказ Министра по этим делом и жесткий график изготовления днищ, из которого следовало, что вся ответственность за качественную сварку днищ ложилась на меня. Единственное, что я смог сделать в этой ситуации, это попытаться вписать в проект приказа провести проверку остаточных напряжений в заготовках днищ.
Получилось, но шум вокруг этого был поднят страшный:
- Какое имел я право предписывать проводить дорогостоящую и бессмысленную операцию, так как в заготовках, прошедших полную термообработку остаточных напряжений быть не может? Но приказ Министра был подписан, и мы с нашим специалистом по замерам напряжений вылетели на Атоммаш. Результаты оказались ошеломляющими. Напряжения были намного выше предела текучести стали. Металловеды попытались поднять шум, что принятая методика замеров не верна, но перепроверять не стали. Они то понимали, что я был прав.
Строго говоря, все заготовки нужно было термообработать по полному циклу, но я решил попробовать ограничиться только отпуском. Получилось. Появление трещин в электрошлаковых сварных соединениях днищ полностью прекратилось.
Хотя мне вполне хватало своих проблем, неожиданно появлялись другие, не имеющие ко мне прямого отношения, но достаточно неприятные. Так однажды вызывает меня один из замов директора и предлагает срочно выехать на Ново-Воронежскую АЭС. Там при испытаниях, предшествующих пуску первого блока ВВЭР-1000, появились трещины и разрушения в якорях САОЗ. Хотя ЦНИИТМАШ не имел отношения к технологии их изготовления, это грозило большим скандалом для Ижорского завода и Министерства, так как срывало запуск блока. Была создана межотраслевая правительственная комиссия, которая уже несколько дней работала на АЭС. Команда Министерства о нашем участии в работе комиссии была вызвана стремлением поддержать позицию завода, утверждавшего, что разрушения вызваны не качеством якорей, а неправильной методикой испытаний (был произведен, так называемый, сухой сброс).
Я сказал, что ни с этими материалами, ни с конструкцией совершенно не знаком, и поэтому ехать туда мне бессмысленно. Мне обещали утрясти это с директором, и я спокойно отправился домой. Но дома меня уже ждала командировка и приказ завтра утром быть на станции.
Председатель комиссии, Главный конструктор атомных установок этого типа, В.В.Стекольников, которому я представился, сразу же спросил, есть ли у меня документ за подписью Министра, подтверждающий мои полномочия. Выяснив, что нет, предложил подключиться к работе целой бригады металловедов, занимавшихся этой проблемой уже вторую неделю.
Свободное копирование
