Новое общественное устройство вызывало городское население к небывалой новой деятельности, возбуждая стремление к принятию в ней участия в среде, дотоле с делами общественными не соприкасавшейся; купеческое молодое, сравнительно, поколение надеялось в предстоявшем преобразовании найти возможность к уничтожению существовавшего сословного режима - бывшей замкнутости, не допускавшей обновления и крепко державшей в руках принадлежавшую общественным собраниям деспотическую власть; напротив того, старая партия -бывшие уже, нередко издавна, сословные поверенные - относилась к происходившему с негодованием.
Общая дума учреждалась всесословная; образованию ее предшествовало избрание выборных для составления сословных собраний; небывалые ранее газетные сообщения о происходившем в этих избирательных собраниях читались с жадностью; между собиравшимися постоянно в Троицком трактире главный предмет разговоров составлял ход нового преобразования; одновременно с тем появлялись в газетах и суждения о том, какому сословию должно будет принадлежать выставление кандидата в городские головы.
Самое введение положения было возложено на губернаторскую канцелярию; ею были составлены списки избирателей; чины ее наблюдали за порядком при производстве выборов.
Как происходили эти выборы по другим сословиям, кроме купеческого, мне неизвестно; но о купеческих я имею некоторое понятие. Они были разделены на 4 участка; в то время я был купеческим сыном и потому не мог иметь на выборах права голоса; но, прочитав в положении, что участие в них может быть и по доверенности (не разобрав лишь, что это относилось к лицам женского пола), я взял доверенность от моего отца и отправился на выборы в соответствующий участок; это было 20 января 1803 года. Выборы производились в занятом для Думы помещении (на Воздвиженке, в доме гр. Шереметева); билеты для участия выдавались в 2 местах 2 лицами - правителем канцелярии губернатора Н.С. Четвериковым и каким-то чиновником той же канцелярии. Предъявив Четверикову мою доверенность, я получил от него разъяснение о непригодности последней. Не хотелось, однако же, мне уйти, не видавши, как производятся выборы; поэтому я обратился к другому, но уже не по доверенности; тот, поискавши в списке и не нашедши меня, признал это за пропуск (а они встречались) и снабдил меня билетом, вследствие этого я присутствовал при выборах. Там я встретил нескольких знакомых лиц, никогда ранее на выборы не ходивших, но интересовавшихся новым устройством. Городской голова Королев, управлявший выборами, представлял из себя манекена, которого двигали другие: при возбуждении вопроса о возможности баллотировать тех, которые оказались неизбранными по другим участкам, он безмолвствовал, слушая лишь, что скажет присутствовавший губернский прокурор, который в то время составлял принадлежность выборов. Но я с удивлением услыхал тут в первый раз, как Г.И. Хлудов и К.Т. Солдатенков отстаивали свое мнение по этому предмету, несогласное с заключением, данным прокурором; я не подозревал, что лица эти могут говорить встреченным мною образом, настолько это было необыкновенно в то время.
Выборы по Замоскворецкому участку от других особенно отличались веселым настроением избирателей, из коих некоторые с чрезмерным усердием занимались около буфета. Так, рассказывалось, что одного "таможнего столба" С, пользовавшегося большим почетом в среде купечества, водили под руки для баллотирования; можно судить, насколько сознательным могло быть такое производство выбора. Участвовавший в этом собрании Сергей Петр. Карцев (бывший с 1866 года долгое время деятельным выборным и гласным Думы) описал тогда в "Московских ведомостях" происходившее при этих выборах (под псевдонимом "Ковшов"), что вызывало в то время негодование со стороны участвовавших в них представителей купечества.
При этом можно сказать еще о том, что Василий Михайл. Бостанджогло, который после был старшиной, едва мог пройти в выборные лишь по баллотировке в 3-й раз; ни в 1-м, ни во 2-м участках (т.е. ни по Городской, ни по Басманной частям, в коих он был домовладельцем) он не мог выйти и лишь в 4-м участке, где мало было солидных кандидатов, его протащили хлопотавшие о том его приятели. Причиной такого несочувствия к нему выставлялось его честолюбие - высказывалось, что он из-за какого-нибудь ордена не побережет отца родного.
Таким путем в число выборных купеческого сословия вошло около половины лиц новых, не состоявших ранее в числе сословных поверенных.
Образовавшиеся собрания выборных от пяти городских сословий избрали затем старшин и товарищей их и из среды своей по 35 гласных в состав общей Думы.
Сословием потомственных дворян избран был в старшины князь Александр Алекс. Щербатов - сын бывшего московского военного генерал-губернатора, в то время имевший лет 35 от роду, гвардии поручик, оставивший военную службу, а в товарищи - Александр Павл. Тучков; сословием личных дворян в старшины - ст. сов. Константин Карл. Шильдбах, а в товарищи - поч. гражд. Владимир Петр. Вишняков; купеческим сословием в старшины - Федор Федор. Резанов, служивший ранее старостой в Доме градского общества и отличавшийся представительностью, а в товарищи - Сергей Михаил. Третьяков, занимавший ранее должность старосты в Сиротском суде; мещанским сословием в старшины - Сергей Федор. Голу-бинский, торговавший в квасном ряду; ремесленным сословием в старшины - Михаил Иван. Кустов.
Товарищей мещанского и ремесленного я вовсе не помню.
Затем собраниям выборных всех сословий предстоял выбор городского головы и членов (по 2 от каждого сословия) в Распорядительную думу, которую теперь заменила Городская управа.
Свободное копирование
