В то время существовало много служб в различных учреждениях, должности в которых замещались лицами, избиравшимися из среды купечества; самое отправление службы составляло для купечества обязательную повинность (это сохранилось и до сего времени, но теперь число замещаемых должностей сделалось ничтожным); тогда многие должности представлялись для лиц торгового сословия стеснительными до крайности, одни - требуя продолжительных неотлучных занятий, другие - угрожая неопределенной материальной ответственностью при неправильности решений, что, при существовавшем тогда низком Уровне образования купечества вообще и незнакомстве с действующими законами, ставило выбираемых на службу лиц в полную зависимость от секретарей и других приказных и делало службу сопряженной с значительными по тому времени расходами.
Уполномоченные присяжные поверенные, или, как их в обиходном разговоре называли, "сословные", избирались исключительно из лиц, прошедших уже служебную иерархию и не подлежавших выбору в какие-либо должности.
Этот ареопаг, почти бесправный относительно распоряжений губернской власти, беспрекословный исполнитель ее предписаний, был страшным для принадлежавших к сословию лиц, которыми он избирался; он представлял собою мирской сход, имевший возможность миловать и тяжко наказывать; в числе членов его всегда были настоящие мироеды, руководившие всеми делами, и горе бывало тому, кому представлялся случай выдвинуться как-нибудь из толпы или не угодить кому-либо из этих набольших. Выборы делились на 3 части: 1) производившиеся ежегодно в службы годовые, которых было немного, и в числе их опасной по ответственности была лишь одна - в должности старосты в Сиротском суде; 2) производившиеся чрез каждые 3 года, касавшиеся большинства всех существовавших служб, и 3) бывавшие через 2 года - в Коммерческий суд и контору Коммерческого банка, где служба была 4-летняя, члены сменялись наполовину через 2 года и служба представлялась безответственной, а потому считалась весьма почетной, в особенности последняя.
Большие выборы, трехгодичные, наводили страх на многих; люди одинокие и имевшие семьи нерабочего возраста нередко дрожали перед их приближением; в числе замещавшихся при таких выборах должностей особенно страшными представлялись бывшие во 2-м (гражданском) департаменте Магистрата и Сиротском суде; были также и разные другие должности, хотя неопасные в отношении материальной ответственности, но отвлекавшие в значительной степени от собственных занятий; на глазах были примеры расстройства дел вследствие отправления общественной службы; поэтому, перед наступлением выборов, опасавшиеся подвергнуться избранию старались заручиться покровительством кого-либо из влиятельных лиц из среды уполномоченных.
Процедура выборов была такова - самым выборам предшествовало составление уполномоченными списка лиц, назначавшихся для баллотировки; в таком предварительном собрании читался письмоводителем общий список всех купцов, не состоявших на службе, с указанием рода занятий и владения недвижимостью, когда таковое существовало. "Записать!", кричал кто-либо из толпы при прочтении того или другого имени; начиналась защита, восстававшая против записки; "Записать!" кричали еще другие, прибавляя такие аргументации, как "он парой в коляске ездит" или "у него каменный двухэтажный дом" или "у него жена богатая" и т. п., и, смотря по тому, кто одолевал в представлении доводов, делалось занесение или оставлялось до будущего времени. Тут, как и при баллотировке, большое значение имели уполномоченные-мещане, действовавшие по указанию своих коноводов, все как один человек, немалую роль играл в этом случае также и письмоводитель, читавший список: фамилии и имена тех, которых он старался устранить от записки, прочитывал он скороговоркой, с искажением их иногда как бы ошибочно, переходя затем к следующим и не давая таким путем возможности сообразить прочитанное; на тех же, которыми он не был ублаготворен и на которых хотел обратить внимание, делал он заметные остановки. Мещанские уполномоченные находили для своей деятельности, в некоторых случаях, полезное применениегэто встречалось главным образом при выборах градского головы и первоприсутствующего в Сиротский суд; для того чтобы остаться за флагом или обеспечить себе избрание, лица, искавшие того или другого, обращались к их коноводам и за известную сумму, дававшуюся на угощение, успех достигался. В последнее перед реформой время такими мещанскими коноводами были Панфил Петр. Дуванов и Гурий Павл. Долгоусов (я помню их хорошо; к ним почтительно относились и лица, принадлежавшие к купечеству, из опасения подвергнуться со стороны их каре при выборах). Кандидатами в головы в значительной части случаев считались прослужившие в должности первоприсутствующего в Сиротском суде; и вот, в последний дореформенный выбор головы, в среде купеческих уполномоченных явилось намерение избрать на эту должность Герасима Иван. Хлудова - человека, имевшего около 40 лет от рода, крупного фабриканта, отправлявшего уже ранее сказанную службу в Сиротском суде и притом хотя не получившего высокого образования, тем не менее прошедшего несколько классов практической академии. Но так как в то время требовалось избрание на каждую должность не менее 2 лиц, из коих получившее меньшее число баллов оставалось кандидатом (на случай совершенного оставления службы утвержденным в должности лицом), то вторым был занесен в список для баллотировки Михаил Леонт. Королев - человек уже пожилой, торговавший башмачным товаром, который хотя и был почти совершенно безграмотным, едва подписывавшим свою фамилию, но принадлежал также к бывшим первоприсутствующим Сиротского суда. Кем он был предложен - купеческими уполномоченными или мещанскими, не помню; знаю только, что первые из купеческих уполномоченных находили неудобным, помимо безграмотности, выбирать в головы "башмачника", но считали возможным пустить его в подбалльные, полагая, что там сойдет все и что он не потребуется. Выбор признавался, таким образом, обеспеченным в сказанном виде, и Хлудов сочинил уже речь для произнесения в первом собрании уполномоченных по его избрании; речь эта, собственноручно им писанная, была найдена после смерти в его бумагах (она хранится у меня). Но в это время Королева оседлал бес честолюбия; не сознавая своей полнейшей непригодности к такому делу, он, как тогда рассказывали, послал для переговоров к Долгоусову подрядить мещанских уполномоченных для действия в пользу его выбора, давши на угощение их 1000 руб., и при последовавших выборах он, к удивлению большинства избирателей, оказался старшим по баллам, вследствие чего был утвержден в должности головы, а Хлудов, наоборот, остался подбалльным.
Не следует забывать, что в то время все службы были сопряжены с большим или меньшим расходом для отправлявших их лиц; в таких же должностях, как городского головы и первоприсутствующего в Сиротском суде, расход этот был весьма значительным; занимавшие эти должности, совершенно незнакомые с законами и порядком делопроизводства, имели своих частных советников (по нынешнему названию "юрисконсультов"), просматривавших дела, расход на содержание которых, как передавалось, составлял за трехлетие не менее 10 000 руб. (сумма, по тому времени, весьма значительная), не говоря о том, что, кроме этого, приходилось городским головам тратиться неизбежно при всевозможных обстоятельствах. Таким юрисконсультом у целого ряда городских голов и первоприсутствующих Сиротского суда был некий Иван Петр. Мадзолевский, служивший ранее, сколько помнится, в гражданской палате. В собраниях уполномоченные размещались по рангам - возле председателя занимали места бывшие градские головы, а затем бывшие первоприсутствующие Сиротского суда; далее сидела особняком так называвшаяся "золотая рота"; это были служившие уже в высших должностях и бывшие уже в течение долгого времени уполномоченными; прочие составляли нераздельную массу.
Свободное копирование
