Вторая часть моих воспоминаний начинается шестидесятыми годами прошлого столетия - временем крупных преобразований во внутреннем строе России, временем, относиться к которому должно не иначе как с высшим благоговением. Правительством было сделано тогда, притом в самый короткий период, все, что возможно было сделать. К сожалению, его доверие к обществу, для пользы которого те преобразования предназначались, не нашло со стороны последнего надлежащей оценки; уверенность в благоразумии и благонамеренности общества не оправдалась во многих отношениях. Последствием всего этого явилось то, что вскоре за предоставлением населению различных сопряженных со сказанными преобразованиями прав началось ограничение последних вместо развития их в той или другой мере, как это могло быть ожидаемо.
Я не могу ничего говорить о самой главной реформе того времени - об уничтожении крепостного права, так как она не касалась близко той среды, к которой принадлежал я, а о том, что делалось в других слоях общества и приготовлялось со стороны правительства, в той среде было мало известно.
Поэтому я начну мои воспоминания с того, что происходило в Москве, чему я был свидетелем и в чем впоследствии был участником.
20 марта 1862 года было утверждено новое положение об общественном управлении Москвы, дававшее как городскому обществу, так и отдельным городским сословиям совершенно иное против прежнего устройство и расширявшее самый круг их деятельности. Хотя подобное этому положение, с некоторым лишь ограничением прав общественных, существовало в Петербурге уже с 1846 года, но в Москве о том не имелось почти понятия и поэтому появление его, после существовавшего дотоле порядка, вызвало живой интерес в среде общества; во всех слоях его явилось стремление приложить труд свой к делу общественному. Интерес этот был естественным и потому, что это совпадало со временем начинавшихся преобразований в разных других отраслях внутреннего устройства, после многолетнего неподвижного существования устаревшего направления.
Для того чтобы судить о причинах такого настроения, помимо возникшего в то время общего подъема духа, необходимо обратиться к тому состоянию, в котором общественные дела находились в Москве до того времени.
Порядок, установленный екатерининским городовым положением, уничтоженный в царствование Императора Павла, хотя и был восстановлен при Александре I, тем не менее он не только не приобретал в дальнейшем надлежащего развития, но последовательно, независимо от каких-либо законодательных распоряжений, сокращался, в особенности в следовавшее затем царствование. Учрежденная городовым положением Общая дума, как высшее городское представительство, появившаяся в самом начале, не проявляла уже в дальнейшем своих действий. Для заведования делами городскими оставалась одна шестигласная Дума, принявшая значение не более как исполнительного органа по осуществлению распоряжений губернского начальства. Между тем еще до издания городового положения 1785 г., когда городскими делами заведовал магистрат, купечество имело возникшее задолго до того (в 1742 г.) свое собственное управление. Купечество собиралось на "советы" для обсуждения общественных дел; во главе гильдий стояли старшины (переименованные впоследствии в старост) с их товарищами; самое учреждение, в котором они присутствовали, носило название "Гильдия московского купечества"; учреждение это продолжало существовать, как и общественные собрания, и по введении городового положения и во время его упразднения, причем с образованием в 1775 г. мещанского сословия, оно стало заведовать делами как купечества, так и мещанства. В 1805 году самое учреждение "Гильдия" было переименовано в "Дом московского градского общества" и разделено на 2 части - купеческое и мещанское отделения; а для собраний общественных был установлен новый порядок: для участия в них стали выбираться особые представители под названием "уполномоченных присяжных поверенных" - 120 от купечества (20 - 1-й, 40 - 2-й и 60 - 3-й гильдии) и 80 от мещанства (в самом начале выбирались, сверх того, 2 уполномоченных от первостатейных купцов).
Обсуждение дел, касающихся того или другого сословия, стало производиться раздельно; соединенные же собрания назначались лишь для дел, имеющих общее значение, и для производства выборов в должности, занимаемые в учреждениях, относящихся, по кругу их ведомства, к лицам, принадлежащим к тому и другому сословию. Во всех перечисленных учреждениях - в шестигласной Думе, Доме градского общества и собраниях уполномоченных председательствование возлагалось на градского главу (как он тогда назывался), хотя обыкновенно в мещанских учреждениях он, по многочисленности лежавших на нём и без того занятий, не председательствовал, там заменял его мещанский староста. Цеховые в сказанной деятельности участия не принимали; они имели особое устройство - ремесленную управу со старшиной во главе и свои отдельные собрания. При такой постановке дела и неосуществлении устройства городского управления в порядке, назначавшемся городовым положением, собрания купеческих уполномоченных (в некоторых случаях в соединении с уполномоченными мещанского общества) приобрели значение представительства городского; купечеству приходилось исполнять различные обязанности, относящиеся ныне к городскому обществу - Думе.
Свободное копирование
