Когда Максимова и Васильев танцевали в "Дон Кихоте", веяло свежестью, молодостью, счастьем. Базиль и его прекрасная Китерия (у этой смиренницы за улыбкой прятался чертик) разыгрывали в балете сто разных хитростей, которые они, конечно же, при уме своем всерьез не принимали. Это был повод им самим повеселиться. В сверхсложные вариации, прыжки и вращения они вливали свое собственное душевное здоровье, свой смех, юмор, упоение жизнью. Оба купались в удовольствии, в этой вакхической игре, в этих летающих танцах, радуясь и приглашая к радости зал, чтобы мы не забывали, сколько хорошего отпущено судьбой или, по крайней мере, какими бы мы могли быть счастливыми...
Вечные истины через единственность своего "я" и времени они сумели высказать и в "Жизели".
Для многих выдающихся русских балерин Жизель была ролью особенной и как бы стояла особняком в репертуаре. Это была роль высших взлетов, роль - выплеск сокровенных чувств. Старая история обманутой любви - "любви сильнее смерти" - становилась откровением в исполнении Екатерины Максимовой. В первом акте она танцует порыв доверившейся души. И оттого ее Жизель и трагична, и гибельно уязвима, и недосягаемо нравственно высока. Танцовщице удается труднейшая задача: воссоединить в один образ Жизель первого действия - живую, любящую девушку, и Жизель второго действия - виллису, тень, дух. Для многих прекрасных танцовщиц эта задача так и остается невыполнимой.
Во втором действии приобщенная к виллисам Жизель - Максимова послушно купается в волнах воздуха и луны, отрешенная, легкая, как дух. Но когда она видит Альберта, которого муки совести приводят на кладбище, ее любовь воскресает. Жизель загораживает его собой, не задумываясь, что ждет ее за это, и перед этой силой любви отступает даже жестокая сила Мирты. И от танца этой Жизели, от легких этих крылышек, от их полета, искупившего все, и светло, и печально, и высоко на душе...
Свободное копирование
