Как всегда бывает в студенческой среде, были на факультете и студенты, известные всем, вне зависимости от принадлежности к курсу, к тому или иному дружескому кружку.
Разумеется, это прежде всего комсомольские вожди, которых нельзя было не знать по самим их функциям. С другой стороны, по мере нашего передвижения с курса на курс становились известными и самые талантливые, складывались умственные репутации (Ося Розенберг, например, или Миша Гефтер, учившийся курсом младше).
Известность другого рода — первые красавицы Дина Кунина, Зина Мыльцина и Ира Кругликова и первые красавцы Леша Никонов и Коля Казаков. Судьба этих юношей сложилась по-разному. Красавчик Никонов, в 1941—1946 годах служивший в НКВД и контрразведке «Смерш», женился на дочери Молотова Светлане и сделал карьеру крупного функционера (сын их, известный теперь политолог Вячеслав Никонов, не унаследовал, к сожалению, поразительную красоту своего отца в молодости). Коля Казаков всю жизнь работал в Институте истории СССР, но в науке проявил себя мало.
Вообще же дальнейшие судьбы моих сокурсников отразили весь спектр возможностей тогдашней жизни. Кто сделал партийную карьеру, заняв в конце концов какой-то значительный пост в ЦК (Шестаков), кто дипломатическую (Удальцов, Ковалев, Лысцов). Целая группа наших бывших студентов занимала руководящие посты в ИМЭЛе (институт Маркса — Энгельса — Ленина): Юра Голиков, Борис Тартаковский, Соня Левиова и др. Зина Мыльцина потом вышла замуж за Ивана Удаль-цова (и сохранила его фамилию при втором браке с М. Алпатовым); в последние годы своей жизни она была директором Института всеобщей истории АН СССР. Сима Новосельская возглавляла Высшую школу профдвижения (если я не ошибаюсь в названии этого учебного заведения). Вспоминаю Юру Яшунского (он потом погиб на войне), Илью Миллера. Последний был моложе всех нас — высокий, тоненький, совсем еще подросток, которого все называли Лелик. На первое занятие семинара у М.В. Нечкиной, читавшей нам курс истории СССР периода феодализма, он явился в линялой голубой маечке с дыркой на животе. Эту майку мы долго потом ему поминали.
К 3-му курсу количество студентов значительно сократилось: введена была военная подготовка и образованы так называемые «военные группы», куда перевели почти всех военнообязанных (кроме отслуживших в армии), признанных по здоровью годными к службе. Программа их обучения была изменена, и на 3-м курсе они уже отстали от нас, окончив университет только к началу войны, а не за год до него, как мы.
Среди них оказались многие из тех ребят, с которыми мы дружили на младших курсах: тот же Кара-Мурза, Яша Махт, Юра Бауэр и другие, уже упомянутые мной. Но некоторые по не совсем понятным причинам туда не попали. Так, например, на нашем курсе остался А. Чистозвонов, потом кончавший по одной со мной кафедре, Юлий Босис, Арон Аврех и еще кое-кто.
Другой причиной уменьшения числа наших студентов стали, конечно, аресты. Их было много, и они растянулись во времени на 2-й и 3-й наши курсы. Я не помню, в какой последовательности исчезали то наши товарищи и подруги, то преподаватели, но о нескольких самых памятных случаях расскажу.
Свободное копирование
