Непостижимо, как удалось Павлику, живя в этой семье, вырасти человеком образованным, разносторонним, человеком такого острого ума, каких я почти не встречала в моей долгой и богатой встречами жизни.
Чтобы закончить портрет моего свекра, не могу не рассказать о том, что произошло во время первой послевоенной денежной реформы. Бедный старик еще раз попытался перехитрить советскую власть и спасти свои жалкие сбережения. Он вообразил, что, если отправить их по почте, то почта выдаст их в прежнем исчислении, - и отправил нам все деньги телеграфом. Павлик получил их — разумеется, в новом исчислении. К сожалению, у нас самих не было денег, чтобы уберечь его от этого удара. Может быть, только тогда он по-настоящему осознал свое бессилие перед могучей властью.
Конечно, он не хотел отпускать сына от себя. Вряд ли он в полной мере понимал, насколько они уже чужды друг другу, и боялся окончательной утраты своего влияния. Кроме того, увидев у Павлика мою фотографию, он подумал, что я много старше его (на самом деле, я была моложе на полтора года), и пришел в ужас. Но ничего не помогло. Павлик уехал, перевелся в Московский университет и женился.
По тогдашним нашим, странным, с нормальной точки зрения, понятиям, мы не только не устраивали свадьбы, но как-то даже бравировали своим пренебрежением к этому ритуалу. Зарегистрировать же брак было необходимо: это давало основание для перевода Павлика в Московский университет. Но поступили мы так: утром заехали вдвоем в загс (тогда не требовались даже свидетели), расписались, получили свидетельство о браке, поели мороженого в каком-то киоске, а потом я поехала на истфак сдавать очередной экзамен. Вечером, впрочем, мы позволили себе развлечься: пошли в кино на только что вышедший на экраны фильм «Цирк» с советской кинозвездой Любовью Орловой.
Но это было через год. А университетское мое время началось 1 сентября 1935 года.
Свободное копирование
