Хлеба на трудодни в 1941 году дали мизер. Ожидался голодный год. А тут еще ввели налоги: на дойную корову сдавать 120 литров молока; имеешь теленка, поросенка, овцу - шкуру и мясо; курица - яйца, а также налог на землю приусадебного участка, ну и какое-то там самообложение, подоходный (с какого дохода? Не знаю) налог. В общем все для фронта, все для победы!!! Мы пацаны, заготавливали по дворам табак-махорку, девчонки из лоскутков материи шили мешочки и кисеты набивали табаком. На них были надписи: "На фронт - бойцам". А также девочки постарше вязали варежки и носки для фронта.
Вести с фронтов приносили две газеты на всю деревню, вероятно, выписывал сельский совет, и когда их получали, обычно вечером при свете коптилки (лампы зажигали без стекол в целях экономии) всей деревней читали.
Почтальонам в деревне была Антонова Анна Игнатьевна. Муж ее тоже был на фронте (погиб), они были молодые, не успели обзавестись детьми. Она так и не вышла замуж и не нажила потомства. Вести с фронта приходили все ужаснее одна другой, ближе к зиме приходили похоронки, а письма - треугольники приходили все реже и реже. Плач по деревне раздавался все чаще. Помнится мне плач, нет, не плач, а какой-то вой тетки Анисьи Антоновой, похожий на вой раненного зверя. Сначала вой был на высокой ноте, а затем постепенно стихал. На этот вой-зов сходились бабы, молча приложением рук к ней как бы снимали с нее боль души и также молча, утирая глаза передниками, расходились. Когда почтальон разносила почту, люди прятались от нее и тайно из-за плотных заборов наблюдали -- что принесет им почта: или маленькую радость или большое горе. Но извещения больше приносили горе. Анна Игнатьевна, почтальон, маленькая смуглая женщина, сколько в ней силы духа. Она при плохой вести пыталась успокоить, поучаствовать в судьбе человека.
От отца и близких наших не было никаких вестей. Вот и зима наступила, жестокая своими морозами как никогда. С наступлением нового года в деревне, как результат любой войны, стали прибывать калеки-инвалиды. Первыми прибыли двое молодых, еще не женатых парней, оба не имели по одной ноге. Это был Миша Пустозеров и мордвин Илья Акмайкин. Они ходили вдоль деревни на костылях, и пели песни, в основном на патриотические темы и грустные о разлуке с любимыми ("...я уходил тогда в поход", "В далекие края, платком взмахнула у ворот моя любимая...").
Свободное копирование
