Когда мы отсняли натурные сцены всех четырех картин, то перешли для съемок декоративных сцен в наше маленькое ателье на Тверской. Декорации были уже заготовлены нашим молодым художником В. В. Фестером.
Дело это было не легкое, так как на полотнах, натянутых на брусках, приходилось писать все, что необходимо было режиссеру в той или иной сцене. Так, например, на декорации опочивальни дочери боярина Орши были нарисованы две бревенчатые стены, на одной из них было маленькое окно, а на другой – дубовая дверь с железными скобами. Кроме того, на стене красовалась полка с разной древнебоярской резною утварью, а в углу целый иконостас с горящей перед ним лампадой. Все впадины и выпуклости также изображались графически, принимая в расчет заранее определенную точку установки аппарата. Двери же, через которые должны были входить и выходить действующие лица, также делались из полотна, натянутого на бруски, и к дрожанию подобных сооружений зрители кино относились настолько же просто, насколько театральные – к суфлерской будке.
Смелость наша, выражаясь мягко, доходила до того, что даже подводное царство для финальной сцены в картине "Русалка" было нарисовано на большом заднике и прибито к стене архиерейского дома. Оно изображало морские растения, раковины и т. п. На этом фоне восседала на троне дочь мельника, сделавшаяся царицей русалок, а у ее ног возлежал князь...
Удивительно то, что эта сцена, по оценке критики, вышла недурной.
Со времени съемки павильонных сцен "Боярина Орши" была учреждена новая должность помощника режиссера, в обязанность которого входило вести запись внешнего вида тех артистов, которым предстоит еще съемка. К этой обязанности помрежа вскоре прибавились десятки других, и только оставалось удивляться, каким образом было возможно вообще обходиться на съемках без этого самого нужного и незаменимого человека!
Свободное копирование
