В моих старых записных книжках я нашел несколько Валиных стихов 40-х и 50-х годов. Помнится, что я переписывал их у родителей Вали, которые скрупулезно собирали всё сочинённое Валей. Анатолий Дмитриевич рассказывал, что вырезки Валиных стихов из периодики собирал Дмитрий Матвеевич. Он вклеивал их в специальный альбом, из которого я, наверное, и переписывал стихи.
Стихи «Отец мой! Ты не шлешь известий», «Поэзия или археология?», «Без человека техника мертва» и другие записаны мною в первоначальном виде, а в двухтомнике они даны в новой, переработанной редакции. А некоторых стихов из моих записных книжек ни в двухтомнике, ни в других ранее изданных Валиных книгах я не нахожу. Это два стихотворения из «Калейдоскопа» («Рот посинел и смотрит прямо в небо» и «Покинув край, войною разорённый»), «Недвижимы деревья бульвара», «Гонителям Робсона» и три стихотворения под общим названием «Гимн метро». Возможно, эти стихи печатались в каких-то газетах или журналах.
Вот эти стихотворения:
В путь снаряжая сына своего,
Как горестно седая мать рыдает!
Но в смертный бой за Родину
Дрожащею рукой благословляет.
Как детям тяжело любимого отца
Утратить навсегда в начале жизни,
Но и они напутствуют бойца:
Иди отец, и верен будь отчизне!
И он идет, покинув милый дом,
Решимостью исполнен величавой.
Иль умереть лицом к лицу с врагом,
Иль сокрушив его, придти со славой.
Это стихотворение с некоторыми изменениями (и не полностью) упоминается Валею в его воспоминаниях о Чуковском «Совсем недавно был Корней Иванович».
О, эта пошлость! В годы изобилья,
Когда весною жизнь озарена,
Прекрасное скрывая серой пылью,
Весь праздник жизни портит нам она.
Когда ж беда нависнет грозной тучей,
Она опять возникнет на пути.
И, ставши грязью, липкой и вонючей
Мешает нам бороться и идти.
Калейдоскоп (тыловые картинки)
Рот посинел и смотрит прямо в небо.
Недвижные зрачки потухших глаз,
Зажат в руке иссохший ломтик хлеба-
Он есть уже не мог в последний час.
Покинув край войною разоренный,
Он пал вдали от милой стороны.
Не пулею, так голодом сраженный-
Одна из жертв безжалостной войны.
Стихотворения, приведенные выше, входили в цикл «Стихи о войне» и помечены мною 1942-м годом.
Недвижимы деревья бульвара.
Кто-то звезды над ними зажег.
Чуть белеет на дне тротуара
Сладковатый декабрьский снежок.
Погляди, как плывет полнолунье,
Голубое - над миром огней.
О, пойми же, ведь мы накануне
Мудрых, ясных, ликующих дней.
Сколько силы в душе человека!
Сколько счастья в полете ума!
Красотою двадцатого века
Нам в лицо задышала весна.
Декабрь 1945 г.
Гонителям Робсона
Дорогу в мир вы Робсону закрыли.
Вы захотели рот зажать певцу.
Но встретитесь вы снова как в Пексиле
С Америкой его лицом к лицу.
Не будет Робсон жертвой вашей злобы,
И в вашу дверь стучится новый век
Недаром там, в пустыне небоскребов,
Поет о братстве черный человек.
Он родину найдет в стране своей,
В Америке. Теперь я вижу в ней
Не бронзовую мертвую свободу,
А Робсона, поющего народу.
Гимн метро
I. В век электричества – это не чудо
– Мчать под землею во все концы:
Но для кого, зачем и откуда
Станции эти, эти дворцы?
Не тихим парадом музейных витрин,
Не пышностью памятников старины.
К народу в движенье людей и машин
Выходит искусство моей страны.
Запомнить навек эти люстры, пилоны,
Скульптуру и камня зеркальную гладь.
И знать, что ты молодой и влюбленный,
И только – прекрасное можешь создать.
II. Вечно куда-то торопишься, занят
(Нельзя же часами глядеть в подземелье!)
Скользнешь по сияющим стенам глазами
И вот уже мчишься в гремящем туннеле.
Но в новогоднее утро раннее
Вся Москва на подземном гулянье.
Можете, граждане,
Видеть воочию
Открыта для каждого
Новая очередь!
С морозных улиц мы
Толпою живою
Пришли, любуемся
Подземною Москвою.
Ходим и рады –
Метро – что надо!
Вверху колоннады,
Внизу колоннады!
Свет дневной,
Цвет любой,
Розовый и голубой!
Легкий путь из Замоскворечья нам
Во все районы, считай, обеспеченным.
III. А помнишь, как плакали дети и матери,
В метро на полу ожидали рассвета.
Казалось, подымешься на эскалаторе -
Скорей домой! - Разрушен...нету!
Здесь выступил Сталин. Потом, проходя
Ласкал он детей и вступал он в беседы.
И видели люди в улыбке вождя,
В спокойной улыбке предвестье победы.
Он – главный строитель! На улицу выйдем –
В морозом пылающий день новогодний.
Он с нами! И все мы по-новому видим,
Прекрасное завтра в прекрасном сегодня.
Пора на работу! И каждый идет
К себе в институт, к себе на завод.
А где-то шахтеры, бетонщики, зодчие
Готовят в подарок нам новую очередь.
По всей видимости, эти стихи Валя не поместил в двухтомник, ввиду несовершенства одних, неактуальности и конъюктурности других. Но стихи интересны, интересны хотя бы тем, что, сравнивая их с теми стихами, которые Валя напишет позже, можно проследить, как он рос творчески, как от отроческих опытов пришел к зрелому, характерному только для него, мастерству.
Не нахожу я опубликованным и стихотворение, написанное Валей в альбом Рины Зелёной. В книге «Разрозненные страницы» Рина Васильевна пишет: «Однажды в моем альбоме появились такие строки:
Я помню эту елку,
Где самый первый раз
Я видел Вашу челку
И робко слушал Вас.
И понял я – на свете
Вы больше всех нужны:
Замечательные дети,
Настоящие ребёнки –
И мальчишки и девчонки
В Вас одной заключены.
В. Берестов»
Видимо, эти строки пришлись по душе Рине Васильевне, если она поместила их в свою книгу. А Валя почему-то их не опубликовал.
Почему не включен в двухтомник «Гимн метро», понятно. В нем есть такие строки:
Здесь выступил Сталин. Потом проходя,
Ласкал он детей и вступал он в беседы.
И видели люди в улыбке вождя,
В спокойной улыбке предвестье победы.
Дело прошлое. Вообще-то в те годы мы верили в «вождя всех народов» и приписывали ему такие качества и поступки, которых у него, как говорят, и близко не было. Был ли Валя искренен, когда сочинял это стихотворение, или покривил душою из-за конъюнктурных соображений, ответ надо искать в его «Покаянии», написанном в 1991 году.
И Мудрый, Родной и Любимый
Входил в наши песни и сны.
И пели мы, как херувимы,
На празднестве сатаны.
Не мог Валя любить Сталина, хотя бы даже из-за тех унижений и страданий, которые пережил его отец, долгое время после возвращения из плена не допускавшийся к своей прежней работе в качестве преподавателя истории в Калужском коммунальном техникуме.
Вот что я могу сказать о Валиных стихах как рядовой читатель, не искушенный во всех тонкостях поэтической кухни.
Свободное копирование
