Кончили еду, чаепитие; утро кое-как прошло, а до вечера, до сна далеко еще. Что делать?
Несколько баб, получив от фельдфебеля корыта, принялись стирать белье; вон у очага, построенного среди двора, какой-то мастер паяет для офицера кастрюлю; рядом с ним другой -- починяет жестяные чайники; матери принимаются за шитье и починку детских лохмотьев; кое-кто из холостяков сами взялись за иглу, умудряясь из дыр соорудить платье; на длинных бревнах, у изгороди портной, мурлыча песню, переделывает брюки для дворянина; ходят медленно группами дворяне, вспоминая о былом прошедшем и с полупрезрением бросая взоры на "простых" своих товарищей, которые тоже бродят взад и вперед отдельно, по два, кучами и тоже ведут разговоры, при чем бродяги непременно повествуют о своих похождениях, выдумывая такие невероятности, что "новички" просто за голову берутся, удивляясь и восхищаясь до бесконечности; другие укладываются спать тут же, на дворе; несколько человек, усевшись на солнышке, без церемонии сняли с себя рубахи и преусердно казнят вшей и блох за их ночные каверзы; кучка бродяг окружила торговцев и торговок.
-- Эй, кто киевский будет!?-- кричит один из них.
-- Не надо-ли самарского? Так я буду.
-- Я киевский,-- а тебе зачем?
-- Да, вот, землячок тебе выискался,-- говорит бродяга откликнувшемуся и подошедшему на зов, указывая на седого старичка, торговавшего шаньгами.
-- А ты разве был в Киеве?-- вопрошает старика бродяга.
-- Був риднэсэнький, був -- шамкает украинец,-- из Кыива и пригнали сюды.
Пошли расспросы про город, про Россию вообще, про землю в особенности; у старика даже блеск показался в потухших глазах, тем более, что бродяга не лез в карман за словом.
-- Так, кажишь, чугунка?
-- Она самая! То-ись скажу тебе -- ветер! Только сядь,-- свистнет, и-и... понесла! Птица!
-- A-а! боже мий, боже мий! Якэ диво! Хочь-бы глазком подывыцця! Та дэ вже! Разве внучата вернуцця. Так як птыця?
-- Эге, птыця, птыця!-- подделывается бродяга.
-- На, хлопче, з`иж на здоровье,-- сказал старик, давая бродяге шаньгу. Последний только этого и ждал и вызвал желающих подражать ему.
-- Я из Пензы!-- заорал какой-то детина,-- нет ли землячек промеж баб?
-- Я из Пензы, мы с тятенькой недавно оттеда,-- робко об'являет девочка, торгующая квасом.
-- Больно мала,-- отвечает детина,-- а вот с тобой мы земляки,-- обращается он к молодой бабенке... Окружающие хохочут.
-- Кто щи заказывал?-- кричит тоненьким голоском вошедшая во двор девочка. Арестанты мгновенно ее окружают, спрашивают о цене, пробуют жирные ли щи и... расходятся, не думая вовсе покупать, а болтая от скуки. В углу двора уселись политические, играя в шашки, в шахматы; кто громко читает книгу товарищам; их окружила толпа арестантов, спрашивавшая, что нового в газетах. Многие просят "почитать книжечку", каковая просьба удовлетворяется немедленно; иногда происходят расспросы, кто из какого города и т. д. Здесь кстати сказать, что просят "почитать" очень многие из арестантов и, действительно, читают с увлечением. Мы помним одного поселенца, шедшего за оскорбление офицера. Он, едва партия приходила на этап, сейчас шел к политическим, просил книгу и немедленно принимался читать, забывая даже об отдыхе.
Почти на середине двора арестанты образовали круг, в котором отплясывал цыган под песню:
А барыня пышна
За ворота вышла... и т. д,
Свободное копирование
