Наконец дождались мы рассвета, и в 8 часов утра пришел поезд из Сасова. Прибыла новая масса народа, голодного, холодного, озлобленного медленностью движения поезда. Особенно поражал меня своим раздражением какой-то человек, напоминающий своим видом артельщика, лет около 50-ти. Он страшно досадовал на медленность, прозяб и говорил, что этот поезд, с которым он приехал, шел от Сасова 12 часов, т.е. делал по 2 1/2 версты в час; а если бы он шел пешком, то прибыл бы сюда гораздо раньше. Почти то же, но в более крепких выражениях говорили и остальные.
Но что же было делать нам? Митя переговорил с тем-другим около станции, и, наконец, нашелся человек, который согласился отвезти нас в Барановку, конечно, на одной лошади и в простых санях, за 7 тысяч рублей и фунта 3 или 4 соли, которая тогда расценивалась тысячи по 2 за фунт. И вот, через 2 часа, т.е. около 10 часов утра мы двинулись из Чучкова. Дорога была не из важных, лишь кое-где был мерзлый снег в колеях между бороздами в полях, а остальное - все замерзшая и отчасти лишь отполированная грязь. Конечно, лошадь всю дорогу шла шагом, и наш возница шел или около нее, чтобы облегчить ей тяжесть, или шел позади нее, все время браня существующие порядки, дороговизну, а особенно то, что с мужиков начали сбирать насильственно разные пищевые продукты, как то: муку, овес, масло, картофель, платя за них очень мало и относясь к собранному небрежно, вследствие чего масса этих продуктов непроизводительно гибла или расхищалась теми, кто приставлен был к ним для хранения.
Так как мы давно здесь не были и не знали теперешние нравы здешних людей, то, опасаясь, не говорит ли с нами провокатор, всю дорогу отмалчивались; но потом уже, когда были дома, узнали, что он был обыкновенный человек без всякой политической окраски, просто озлобленный на то, что отнимают у “мужиков”. Эти распоряжения очень им не нравились. Совсем другое дело, когда отнимали мужики у господ и купцов. Тогда они смеялись, гоготали и ломали все и вся - ломали мебель, рвали книги, уводили скот, расхищали корм для скота и все это считали в порядке вещей и вполне законным. Даже уничтожали дома и все постройки.
Я все же не мог утерпеть, хотя Митя и держал меня за рукав, чтобы я молчал, и спросил его: “А как же мужики тащили и ломали все у помещиков и купцов?”. На это он ответил обычною здесь фразой: “То-то мы дураки! Разве мы что понимали? ... Тут ведь ходили всякие подстрекалы, говорили нам - “Берите все, что хотите! Все ведь это ваше, нажитое помещиками не законно - а воровством! Они кровь вашу и дедов ваших пили, на костях ваших дома свои строили”... Вот ведь что говорили! И их никто не останавливал, все властители разбежались или попрятались. Мы думали, что все это правда! Вот она глупость-то и жадность наша! А теперь-то мы видим, что нас обманули. Что будешь делать?!”.
Свободное копирование
