Река времени 17. Увольнение. Парк Победы
В тот августовский теплый вечер, когда мы в курсантской форме впервые вышли из ворот под шпилем Адмиралтейства, поглядывая на только что приколотые золотые якоря погон, с ближайшими местами скопления девичьего населения, которого так не хватает молодым девятнадцатилетним курсантам, мы еще знакомы не были.
Поэтому, как местный житель, ориентирующийся в ситуации, я предложил Саше Игнатову и Володе Дорожинскому поехать на разведку в Московский парк Победы, где можно было, гуляя по его тенистым аллеям, познакомиться с девушками и где в то время работал летний танцевальный павильон.
Лето заканчивалось, проводившие его на дачах и на юге загорелые студентки и школьницы прибыли в город. А в такой чудесный, теплый вечер они наверняка бродят веселыми стайками по тенистым аллеям парка, постепенно стекаясь туда, откуда звучит танцевальная музыка.
Предлагаю поехать на троллейбусе второго маршрута. Для того, чтобы время в пути прошло с пользой, обещаю работать гидом, знакомя друзей с Ленинградом. Друзья с моими предложениями согласились.
Мы, не мешкая, обогнули фонтан, окруженный туристами, бросающими туда монетки на счастье, и вышли из Александровского сада. Перейдя Адмиралтейский проспект, по которому в те годы ходил трамвай, остановились на кольцевой остановке второго троллейбуса.
Кольцо было напротив здания бывшей ЧК, в начале улицы Дзержинского, которую все еще часто называли Гороховой. Еще пара минут – и вот мы уже едем в полупустом троллейбусе по Невскому проспекту, сворачиваем на Малую Морскую и по Гороховой движемся в направлении ТЮЗа.
Я, как гид, называю друзьям старые названия проезжаемых улиц: Большая Морская, набережная реки Мойки, Казанская, набережная Екатерининского канала, Садовая, набережная реки Фонтанки... Не доезжая до ТЮЗа, сворачиваем на Загородный проспект. Проезжаем Витебский вокзал и возле Технологического института и памятника Плеханову поворачиваем на Московский проспект.
Рассказываю друзьям, что еще недавно он назывался проспектом Сталина, а до революции - Царскосельским. Справа по движению троллейбуса, вплоть до Обводного канала, пошла череда выходящих на Московский проспект Красноармейских улиц. С первой по двенадцатую Красноармейские улицы раньше назывались Первой – Двенадцатой ротами, а Тринадцатая Красноармейская – Заротной улицей.
Слева по ходу троллейбуса отмечаю величественное здание Фрунзенского универмага, чью архитектуру характеризуют, как перехода от конструктивизма к «сталинскому ампиру».
Сразу за Обводным каналом показывается выстроенное в 19 веке в классическом стиле здание бывшей скотопригонной биржи, желтые низкие корпуса которого не производят впечатления на моих друзей.
Слева по движению, идет череда неказистых зданий, за которыми располагались деревянные бараки знаменитых Бадаевских складов. Минуем Киевскую улицу. За ней скучная линия застройки начала века прерывается величественным зданием Дома пушнины. Он построен в тридцатых годах в стиле «сталинского ампира».
Сразу за ним бросается в глаза явно нуждающийся в реставрации храм Воскресенского собора бывшего Новодевичьего монастыря, построенный в середине 19 века.
Еще несколько минут езды, и я обращаю внимание друзей на здание в стиле конструктивизма 30 годов - клуб имени Капранова, где в летнее время танцевальные вечера проводят в садовом павильоне, а в зимнее время в танцевальном зале. Ребята принимают информацию к сведению.
А в это время троллейбус огибает площадь пересечения Московского и Лиговского проспектов, украшенную Московскими воротами, творением архитектора Стасова и скульптора Орловского. Триумфальные ворота воздвигнуты на месте так называемой Первой рогатки, поста на въезде в Санкт Петербург, и посвящены победам в Балканской войне над турками и «усмирению» Польши.
Троллейбус проходит мимо конструктивистских зданий Московского райсовета и дома Культуры Ильича и ныряет под виадук железной дороги. Справа и слева тянутся корпуса завод «Электросила», где нам через три года предстоит проходить производственную практику. Проезжаем широкий Благодатный переулок, вскоре заслуженно переименованный в Благодатную улицу, минуем кинотеатр «Мир».
Через минуту троллейбус делает левый поворот на Кузнецовскую улицу и останавливается у одного из северных входов в парк. Мы выходим, но мне хочется показать приятелям парк Победы во всей его красоте, и я предлагаю дойти до главного входа в по тротуару Московского проспекта.
Все еще жарко; хотя уже семь вечера, солнце почти не уменьшило свой пыл, и ребята тянут меня в тень западной аллеи парка. Я соглашаюсь - дойти до главного входа можно и по ней.
В августовском парке жарким, солнечным вечером много народу. На скамейках сидят пожилые тетки в белых панамках, кто с книжкой, кто с вязаньем. Молодые женщины с малышами в колясках чинно катят свои сокровища. На детской площадке бойкая малышня карабкается по шведским стенкам и качается на качелях и качалках под присмотром молодых бабушек и заполошных мам.
За импровизированным столом, сооруженным из двух овощных ящиков,
накрытых куском фанеры, поставленным между двух садовых скамеек, мужики в майках забивают домино.
Юные девушки в ярких открытых платьях, по одиночке, и веселыми стайками, неспешно прогуливаются, демонстрируя летний загар оголенных плеч и стройных ног.
Их вид явно поднимает моим друзьям настроение, тем более, что многие из них не без интереса поглядывают на троицу новоиспеченных курсантов с золотыми якорями на погонах, с откровенным восхищением, оценивающих их девичьи прелести.
Мы идем тем самым прогулочным маршрутом, которым два года назад так любили гулять я и мои друзья из 366-й школы. Поэтому, поглядывая на встречных девушек, я надеюсь встретить кого-нибудь из них, из той, уже ставшей далекой, школьной жизни.
Я знаю, что почти сразу после выпуска вышла замуж Лидочка Зайцева.
С Лидочкой Соболевой я недавно разговаривал по телефону. Этот год был для нее чередой несчастий. В мае у нее умер отец, потом она попала в больницу с аппендицитом. Недавно вернулась из Белоруссии, где жила вдвоем с младшей сестрой, так как, после смерти отца, мать вынуждена была пойти работать. По голосу, которым она со мной говорила, чувствовалась, что она еще не отошла от бед, и ей не до прогулок.
Совсем недавно вышла замуж Ирочка Бокова, с которой мы два года назад вместе поступали в университет, а потом бродили, взявшись за руки, по аллеям Летнего сада. Сейчас её фамилия Шамрицкая, а ее муж, выпускник Военно-морского училища имени Ленинского Комсомола, вполне возможно, будет уже командиром ПЛ, когда я прейду к нему молодым лейтенантом.
Забегая вперед, скажу, что на самом деле Владислав Сергеевич, её муж, получит назначение в Ракетные войска, будет служить на космодроме Плисецк, а потом в Академии Можайского. Впервые мы с ним встретимся и подружимся в Балтийском университете «Военмех», где он будет заведовать лабораторией кафедры электротехники, а я буду работать доцентом.
Пока я вспоминал своих школьных подруг, мы вышли на главную аллею парка, и я повел друзей направо, под пропилеи, на проспект, чтобы они увидели всю красоту и величие парка, который мне так дорог.
Вид от главного входа в парк действительно красив. Прямо через проспект, на фоне строгого здания гостиницы Россия, высится памятник Чернышевскому. Слева и справа от него, окаймляя площадь, красиво расположились корпуса жилых домов с арками и лепниной, выполненные в духе сталинского неоклассицизма. Линии домов, спроектированных в одинаковом стиле, тянутся влево и вправо насколько хватает взгляд.
На углу Московского проспекта и Бассейной улицы взвился в небо шпиль жилого дома, украшенного скульптурой и барельефами.
Через величественную колоннаду главного входа, на фоне бьющего фонтана, играющего на солнце радугой брызг, просматривается центральная аллея парка, заполненная гуляющей, нарядно одетой публикой.
Из глубины парка, слегка заглушаемая спелой зеленью разросшихся тополей, несется танцевальная музыка. Там, в летнем павильоне, расположенном за чередой прудов, изящные, красивые, нарядные девушки уже дожидаются своих кавалеров, не ведая, что три их лучших представителя уже спешат туда.
Так думали друзья, ускоряя шаг в направлении чарующей мелодии Кумпарситы, зазвучавшей, как только мы вышли из-под пропилеев.
Через пять минут мы стояли у танцевального павильона, но не спешили войти, так как кончилось первое отделение танцевального вечера, перестал играть оркестр и народ повалил из зала.
Судя по разгоряченным лицам, внутри было жарко. У билетной кассы стояла небольшая очередь, и, взяв билеты, мы сели на скамейку - так, чтобы видеть как выходящих посетителей, так и пруд перед павильоном с катающимися на лодках парами.
Народу на перерыв вышло много, даже казалось странным, как они там все поместились. Было заметно, что в курящей толпе есть изрядно выпившие, и не только парни, но и девушки. Много было и тех, «кому за тридцать», но попадались и совсем молоденькие девчонки, явно школьного возраста. Некоторые из них с любопытством поглядывали на нашу скамейку, о чем-то переговариваясь между собой.
«Расходимся и выбираем тактику свободного поиска», - говорит Рыжий. И поясняет: «Шанс, что найдем сразу трех симпатичных подружек, ничтожен».
«Правильно»,- говорит Дорогой: «каждый выбирает то, что хочет. Я бы согласен заполучить вон ту - грудастую блондинку!»
«Всегда бери сисястую, она глупей», - цитирую известный афоризм, и мы, по одному, идём к входу в зал.
В зале было, как я и предполагал, очень душно, пахло пудрой, «Красной Москвой» и пылью. Оркестр еще не начал играть и паузу заполняла музыка из динамика. В центре зала несколько пар продолжали танцевать. Вдоль стен стояли ряды деревянных кресел с откидными сиденьями. Все они были заняты.
В это время объявили «белый танец». И опять зазвучала музыка из динамика. Не успел я оглядеться и переварить нечаянную встречу, как ко мне подошла хрупкая, черноволосая девушка и застенчиво пригласила на танец. «Из ПТУ»,- решил я и, взяв ее за руку, повел в центр зала. Рука была прохладной и слегка влажной.
Звучала музыка из кинофильма «Последний дюйм», не очень быстрая, но эмоциональная. Я обнял девушку за талию и повел в свободном стиле.
« Я два года назад смотрел этот фильм в кинотеатре Мир», - сказал я, чтобы не молчать.
«Какой фильм?» - не поняла меня девушка.
«Уже хорошо, хоть реагирует на звук!» - подумал я и начал объяснять. Но к моему удивлению девушка ответила: «Фильм я не видела, а рассказ Олдриджа читала».
Мы разговорились. Девушку зовут Рита, она закончила десятый класс и перешла в одиннадцатый. Живет с матерью и отчимом недалеко, в районе Московского универмага. Сюда пришла с одноклассницей. Мелодия закончилась, и я отвел Риту к ее подруге, поблагодарив за танец.
Тем временем оркестранты вышли на сцену, и расселись по своим местам, настраивая инструменты. Народ, выходивший на перерыв, повалил в зал. Я стоял метрах в десяти от своей новой знакомой и мог ее хорошо рассмотреть. Видно было, что девушка не слишком бойкая, может быть потому, что стесняется своего платья, явно более уместного для школы, чем для вечера танцев.
Темная, до середины колена, юбка, белая блузка с открытым воротом, и в тон юбке жилетка, которая казалась тесноватой и не слишком новой. Но тонкая талия, высокая грудь и длинные стройные ноги, несмотря на скромность наряда, делали бы ее даже эффектной, если бы не потерянный вид, с которым она периодически оглядывалась по сторонам.
Чистое лицо без макияжа, пухлые губы, правильный нос, черные, не слишком густые волосы до плеч и темные грустные глаза делали ее совсем юной и неопытной.
Я подумал: « Почему, несмотря на свой стеснительный вид, она первая подошла ко мне? Надо будет пригласить ее на следующий танец». Оркестр заиграл «Албанское танго» и я было собрался осуществить своё намерение, как увидел, что меня опережает парень лет шестнадцати, который подошел к Рите и увел её на танец.
Внимательно разглядывая танцующие пары, я заметил ярко накрашенную брюнетку, которая мне была знакома. Невысокого роста, в замшевой мини юбке с волнисто обрезанным подолом, в шелковой, с нарядными рюшами, кофточке, не скрывающей красивую грудь. Стройные ножки обуты в изящные босоножки на десяти сантиметровом каблуке.
Партнером ее был невысокий, спортивного вида, парень в фирменных джинсах и яркой клетчатой рубахе. Я узнал девушку. Это была Лариса, медсестра из нашей поликлиники. В прошлом году, перед поступлением в училище, мы пару раз встречались. Но дальше жарких поцелуев на скамейке во дворе ее дома дело у нас не пошло.
Когда танец закончился, парень отвел девушку к ближайшей колонне и, что-то шепнув на ухо, направился к выходу. Я подошел к Ларисе и поздоровался.
«Привет, ты куда пропал? Тебя призвали в матросы?» - спросила она таким тоном, как будто мы вчера с ней расстались.
«Ты ж видишь!» - сказал я, немного обиженный, что она не различает моих знаков отличия.
« А я здесь с женихом, мы скоро поженимся!» - поспешила сообщить Лариса.
«Поздравляю, он симпатичный»,- ответил я и добавил: « Рад был тебя увидеть».
« Я тоже рада», - ответила девушка, явно из вежливости.
«Счастья тебе!» - пожелал я ей и отошел.
Снова заиграл оркестр. Только я собрался пригласить Риту, как увидел, что опять опоздал. Тот же парень, с которым она танцевала под музыку «Албанского танго», опередил меня и приглашает ее на танец.
Она отказалась и что-то начала ему говорить. Парень махнул рукой и пригласил ее подругу, которая, как бы нехотя, пошла с ним.
«Одноклассник»,- решил я и направился к Рите. Девушка улыбнулась мне и церемонно кивнула в знак согласия. Было видно, что она рада, что пригласил ее я. « Это твой одноклассник?» - спросил я партнершу. «С чего ты решил?» - ответила она вопросом на вопрос. «Наверное, потому, как ты с ним говорила, отказавшись идти танцевать», - объяснил я. «Нет, это мой двоюродный брат»,- сказала Рита, помедлив. И тут же предложила:
«Здесь слишком душно, пойдем лучше погуляем, если ты не возражаешь ».
«Похоже, девушка не так стеснительна, как мне показалась, во всяком случае, пока управляет она», - мелькнула у меня мысль. Но я был не против предложения, так как девушка начала мне нравиться. «Давай двигаться к выходу в ходе танца»,- предложила Рита, и мне показалось, что она не хочет, чтобы ее уход видели знакомые.
Мы вышли на свежий воздух и направились в сторону лодочной станции. Рита обвила меня рукой за пояс, и мне хотелось обнять ее за плечи, но я был в форме, и это показалось мне неудобным. Командир роты говорил, что старушки и пожилые женщины как-то очень трепетно относятся к поведению курсантов, и такая вольность вполне может спровоцировать качание головой и неодобрительное брюзжание вслед.
Да и не всякий патруль упустит возможность проявить рвение, увидев идущего в обнимку с девушкой курсанта. Пришлось осторожно намекнуть, что курсанты обнимаются, только сняв форму.
Рита, восприняла информацию с улыбкой, и мы чинно последовали по аллее.
У лодочной станции я предложил Рите покататься на лодке. Она охотно согласилась, и мы долго катались по лабиринту прудов.
Солнце скрылось за кронами плакучих ив, но было тепло. Сильный запах ночных фиалок смешивался с запахом воды и водорослей. На танцевальной площадке звучала музыка, с пляжа доносились удары по волейбольному мячу, от желтого павильона на перешейке между прудами неслись возгласы играющих в домино и стук костяшек.
Рита сидела на корме лодки. Когда я при гребле откидывался назад, из-под короткой юбки открывались девичьи бедра вплоть до белых, полупрозрачных трусиков, плохо скрывающих «зону бикини». Я старался не смотреть «туда», но у меня это плохо получалось. Моя подруга заметила мои украдкой бросаемые взгляды, но не засмущалась, и не одернула юбку, а пошутила: «Ты не ослепни!»
«Ты еще дразнишься!» - ответил я с улыбкой, направляя лодку назад к пирсу. Было без семи минут десять вечера, и лодочная станция заканчивала работу. У меня оставалось, за вычетом дороги, не более часа.
«В двадцать три часа, не позднее, я должен сесть на троллейбус, чтобы вернуться из увольнения вовремя. Если я пойду тебя провожать до дома, то нам надо уже уходить», - озвучил я свою мысль.
«Хорошо», -сказала Рита и мы тихонько пошли парком в сторону её дома. У кинотеатра «Дружба» чинно расстались и договорились встретиться здесь же возле касс, в следующую субботу.
Через час, за двадцать минут до срока, я докладывал дежурному по роте, что из увольнения прибыл без замечаний.
Свободное копирование
