Воспоминания лета немыслимы без воспоминаний о Анапе. Каждый год, по моему, с 1948 года , организовывался пионерский лагерь БВАУЛ . Первые годы лагерь располагался в городской школе, кровати стояли в классах, пляж был на каменистом берегу города. В последующем лагерь размещался в дюнах, через дорогу от песчаного пляжа, в окрестности Анапы, в поселке Джемете.
Жили мы в армейских палатках, только столовая и клуб были деревянными. За лето проходило три смены. Смена начиналась с праздника открытия с обязательной торжественной линейкой с поднятием флага и большим костром вечером. Обычные лагерные дни проходили строго по расписанию, в котором дважды в день предполагалось посещение пляжа.
Море в районе лагерного пляжа было мелкое, поэтому особых строгостей с заходом в воду не было, хотя все же купались по команде. В промежутках между заходами в воду собирали ракушки (особенно ценились раковины гребешка), играли в индейцев, возились в чудесном белом песке.
В непогоду в лагере жизнь перемещалась в клуб. Помню разучивание бальных танцев с экзотическими названиями: падеспань, падеграс, падекатр. Танго и фокстротов, кажется, еще не было. Самые демократические – полька и вальс.
Работали и другие художественные кружки. У меня неплохо получалась декламация. До сих пор наизусть помню выученного в то время пушкинского Гусара. Каждую смену проводился карнавал с конкурсом карнавальных костюмов, спортивные и шуточные соревнования и игры.
Череда мероприятий заканчивалась праздником закрытия смены. К закрытию смены готовили большой концерт самодеятельности с обязательным хором, исполнявшим «Гимн демократической молодежи», «Москва-Пекин» и тому подобные «идейные» песни.
Кроме «официальных» песен, в большом ходу у нас были и песни, которые сейчас называют песнями городского фольклора: «В нашу гавань заходили корабли», «Корсар», «Четыре зуба», «Капитан Джон» Привожу тексты двух последних, домыслив забытые фрагменты:
Цилиндром на солнце сверкая,
Одев самый модный сюртук,
По Летнему саду гуляя,
С Маруськой я встретился вдруг.
Я с ней гулял четыре года,
На пятый я ей изменил.
Однажды, в сырую погоду,
Я зуб коренной простудил.
От этой мучительной боли
Три дня, как безумный, рыдал.
К утру потеряв силу воли
К зубному врачу побежал.
Врач грубо взял меня за плечи,
Толкнул и я в кресло упал.
От боли теряя дар речи,
Под маской лица не узнал.
На долго запомню с ним встречу,
Как корчился я и вопил
Не помню, был день или вечер,
Когда он меня отпустил.
Я, муки изведав немало,
Сейчас только тихо стонал.
А женщина-врач хохотала.
Я голос Маруськи узнал!
В тазу лежат четыре зуба,
Красивых и белых, как мел,
Мучитель мой вырвал их грубо,
Оставив мне тот, что болел!
Капитан Джон
Как судьба, как гнев Перуна,
Все сжигающий дотла,
По морям несется шхуна,
Шхуна «Черная стрела».
Капитан на этой шхуне
Джон Кровавое Яйцо.
Словно зад у носорога
Капитаново лицо.
Из лагеря самовольно уходить категорически запрещалось, но изредка мы убегали в соседний пионерский лагерь Профсоюза железнодорожников, где был маленький магазин. Запомнилось, что мы там покупали плиточный фруктовый чай, употребляемый нами вместо сладостей.
Раз в смену нас возили в исторический музей Анапы, где было интересно своими глазами увидеть настоящие античные древности.
Но центральным событием смены бывал туристский поход в отрог Кавказских гор, в долину Суко.
Туда отправлялись на машинах, взяв с собой сухой паек. Подъехав к горам, поднимались на вершину этого отрога высотой около километра. Спустившись в долину, в дубовом лесу пекли картошку и устраивали настоящий пир.
Свободное копирование
