Перебирая в памяти ситуации, в которых легко было расстаться с жизнью, не могу не вспомнить сентябрь 1965 года. Мы возвращались на «Запорожце» из дальней поездки за грибами. В эту авантюру – поездка на 253-ий километр Киевского шоссе – увлёк нас С.Рыжков. Возвращаясь из отпуска, он видел там необозримые россыпи подосиновиков, а уж других, менее элитных грибов – хоть косой коси. Подосиновики к нашему приезду куда-то разбежались, но других всяких и разных грибов мы набрали немало. Весь сбор был засыпан в две большие картонные коробки, которые я укрепил на верхнем багажнике «Запорожца». Заночевать пришлось в лесу. Холодную ночь как-то перебедовали – Ляля и Лена в машине, я – у костра. А утром начал моросить мелкий противный дождик, и перечеркнул наши планы на продолжение «третьей охоты». А на обратном пути машина левыми колесами попала на разлитое по асфальту масло, нас развернуло поперек шоссе и, сделав сальто через крышу, «Запорожец» стал на все 4 колеса на встречной полосе. Произошло сразу несколько чудес:
– машина осталась на узком шоссе, приподнятом на несколько метров над окружающей местностью;
– не было встречных машин, любая из которых могла бы смять в лепешку наш экипаж;
– центробежная сила при сальто прижала нас к сиденьям, и каждый пассажир остался на своем месте;
– коробки с грибами на багажнике и сам багажник смягчили удар – кузов был примят и перекошен, двери не закрывались, лобовое стекло рассыпалось, но машина осталась на ходу!
– единственная травма (не считая травм психологических) была у Ляли – ключ зажигания рассек у нее кожу на колене.
Мы с помощью местных жителей и Рыжковых оттянули машину с левой полосы шоссе, собрали разлетевшиеся в разные стороны вещи, отогнули переднее крыло, которое было прижато к колесу, и на удивление окружающим и самим себе поехали своим ходом «до дому, до хаты». Леночку, правда, забрали к себе в машину Рыжковы. А верная жена категорически отказалась меня оставить и в полной мере приняла все удовольствия поездки под дождем на искалеченной, без лобового стекла машине. До сих пор не могу понять, почему смеялись водители и пассажиры встречных и обгонявших нас машин. Вероятно, что-то карикатурное, смешное в этой искареженной консервной банке, которая продолжала двигаться, и было. Может быть, радовали наши мокрые и напряженные физиономии. А может быть – самое невероятное предположение – они радовались за нас, радовались, что мы уцелели.
По дороге нас несколько раз останавливали гаишники, но узнав, что никто не пострадал, отпускали с миром. Мы благополучно (!) добрались до дома, выгрузили грибы и сумели скрыть всё происшедшее от мамы. А машину удалось отремонтировать. Кузовщик из таксомоторного парка на Конюшенной в течение недели после основной работы приходил в гараж, который благородно освободил для меня Женя Копосов. Кузов растягивали с помощью особых домкратов, рихтовали специальными молотками, отдельные места сваривали. И за всю эту фантастически трудоёмкую работу я заплатил назначенную мастером цену – 120 рублей. Надо, правда, сказать, что я еще по заявкам мастера за водкой ходил... Эта машина верно служила нашей семье еще семь лет. Когда я её продавал, было ощущение, что совершаю акт предательства – отдаю верного друга в чужие руки. И вот еще одна интересная подробность: машину, купленную за 2220 руб., после десяти лет эксплуатации я продал за 2000. Таков был автомобильный дефицит в Советском Союзе!
Свободное копирование
