Возраст у меня уже приличный. Физических нагрузок я никогда не избегал, работал в огороде, будучи студентом - грузчиком на складах, базах, любовь к лыжам, велосипеду - развил и мускулатуру, она сохранилась и в старости. В детстве перенёс брюшной тиф, в 29 лет получил приличную дозу облучения радиоактивным стронцием в республике Коми, а в результате - вегетативно — сосудистая дистония, проще - спазм кровеносных сосудов, высокая метеозависимость.
Командировки, частые и длительные, естественно привели к гастриту, была и язва кишечника. Сердечная аритмия, познакомившая меня с перебоями в деятельности сердца в дополнение к спазмам сосудов, проявилась лишь в возрасте 75 лет. Вообще, не худший вариант состояния здоровья с учётом жизни в России, в далеко не тепличных условиях. Конечно, были и раньше невесёлые периоды, а наибольшие страдания создавали спазмы сосудов и связанное с ними состояние неустойчивости. В Москве, в ЦБЛ приходила в палату невропатолог Николаева, приносила в кармане халата четвертинку водки, мы с ней её выпивали, но беседы вели осторожно - моим соседом по палате был офицер КГБ, настроенный ко мне благожелательно, но... Николаева долго жила в лагерях с осуждённым мужем, я также не отличался наивностью. И был ещё лишь 1965год с лёгкой оттепелью...
А в больнице №65 Москвы в неврологии лежала приличная компания. По утрам, до обхода, навещала нас сестра-гренадёр. Засовывала термометр, трогала член, а при его хорошей реакции назначала помывку в ванной с присутствием... Приходила палатный врач - симпатичная женщина с опытом работы в Китае, ставили пикеты — предупредить о подходе посторонних, а врач всаживала иголки вдоль позвоночника больного железнодорожника, согнутого колесом. Это делалось подпольно, но мужичка она "разогнула". Врач подходила к моему соседу, спрашивала, показывая ему ложку "что это—" Он виновато улыбался, говорил, что знает, зачем это нужно, но названия не помнит... Мне врач назначила пункцию из спинного мозга, но сделать её не успела, а перевели меня в корпус выздоравливающих в доме-усадьбе, ранее принадлежавшей легендарному маршалу Тухачевскому. По соседству были корпуса больных туберкулёзом лёгких, и молодые женщины оттуда приходили (нелегально) к нам в гости - были озабочены. Режим был не строгий, процветал преферанс и тихие уходы до времени отбоя ко сну.
Остались неслабые впечатления и от больницы в Израиле - "Барзилай", куда я попал с сильным кровотечением язвы 12-перстной кишки. В приёмном покое больницы "русский" хирург действовал чётко и быстро, правда, формально требовался рентгеновский снимок, на каталке меня ввезли в рентгеновский кабинет, минуя скопление больных на входе. В кабинете три рентгенолога пили кофе и вели неспешный разговор на иврите, а работала русская-врач, уже в возрасте. Лицо у неё было потное, усталое - большой наплыв больных. Я спросил её, почему не беспокоит ситуация врачей-израильтян. Горько усмехнулась, но стало понятным неравноправие врачей, реальная опасность потери для неё работы... Привезли в хирургическое отделение, сгрузили в кровать, и никто не подходил ко мне довольно долгое время. Матрас уже был мокрым от крови, я решил встать, но упал и потерял сознание. Очнулся — вокруг меня много врачей. Позже сестра шепнула мне, что был скандал, зав. отделением ругал дежурный персонал, а откачивали меня и гастроэнтеролог, и хирурги, и бригада реаниматоров - постыдное отношение к больному, когда никто не отреагировал на диагноз врача приёмного отделения. Дали мне подписать бланк, видимо, согласие на хирургическое вмешательство, я подписал, не глядя. Хохотал хирург: "Вот русский человек, а израильтянин качал бы права, и узнавал бы, кто будет оперировать".
Приходил в себя, а мокрый от крови матрас сестра сменила лишь спустя двое суток! В палате лежал деятель местного рынка, к нему, по обычаю, ежедневно приходили и рассаживались 10—12 навещающих. Сидели долго, громко говорили, вели сделки по пелефону, их никто не урезонивал, а было тяжко и без шума рынка в палате. Так принято, и персонал больницы откровенно боится больных, не вмешивается.
Вторично я лежал в хирургии после вшивания мне регулятора ритма работы сердца, выполненного очень хорошим человеком и хирургом Владимиром Холомайзером. Даже при послеоперационной проверке работы регулятора доктором, в палате шум не стихал, я материл посторонних трепачей, но персонал не вмешивался. На соседней койке лежал молодой израильтянин, его жена все сутки была при нём, ночью спала поперёк его койки. Вот он-то в 2 или 3 часа ночи начинал кричать: "Ахот!" (Сестра!) Сестру могла бы без шума позвать и его жена, но этот вариант им казался недостаточно драматичным! Приходила сестра, объясняла, что ему выполнили все предписания врача, и нет повода будить всё отделение, но после перерыва зычные призывы возобновлялись. Днём в палату набивались толпы людей, выполнявших местный обычай проводить часы у постели больного, и они вели себя развязно. Спать было некогда. Я понял, что выживание в местной больнице доступно лишь очень здоровому человеку, а легенды о еврейском здравоохранении, очевидно, правдоподобны лишь только для элитного лечения с приличной персональной оплатой. Впрочем, формально, врачи не скупятся на направления с целью исследований патологий с использованием дорогостоящей аппаратуры. У меня выясняли причины недостаточного кровоснабжения сосудов головного мозга. Было выполнено компьютерное томографирование, патология не найдена. С мая 2005года по март 2008года проходил обследования по направлениям специалиста по головокружениям клинической больницы "Асаф а рофе" Натана Шлемковича - выполнено исследование "сити", а затем и магнитно-резонансное исследование головы МР-1.
Нет опухоли. Шлемкович заявил, что патология есть — нарушения, ведущие к недостаточности кровоснабжения сосудов головы, возможно, вестибуляропатия, но, учитывая возраст, не советовал продолжать болезненные исследования. Конкретно и откровенно. Конечно, 48-летний стаж спазмов в старости не одолеешь. Очевидны и грядущие огорчения с деятельностью сосудов. Я незнаком с дорогостоящей частной практикой врачей, доступной старожилам страны с высокими доходами и сбережениями. Но трудно преодолеть убеждение, что в условиях массовых потоков больных, новейшая и очень информативная техника исследований, выдающая диски с записями результатов, используется не в полной степени для анализа результатов. Кричащая патология - да! Остальное - в утиль.
Свободное копирование
