Я подготовил и сдал кандидатский минимум вне аспирантуры, но для защиты диссертации на соискание учёной степени кандидата технических наук, оформился в аспирантуру своего института, где получил образование - МИХМ. Ещё функционировала кафедра Алексея Александровича Соколова, и он принял меня, стал моим руководителем. Главой аспирантуры был полковник Юрченко, он знал меня ещё студентом, а секретарём был умудрённый опытом работы в "органах" Зайцев. Деловая, очень полезная команда в аспирантуре, далёкая от суеты, болтовни и интриг. Диссертация моя была достаточно необычной - исследовались проблемы малоизученные и, главное, не публиковавшиеся ранее. Речь шла о высокотемпературных потоках газов с выходом на промышленные рекуператоры нового класса. Излагались и итоги исследований в заводских условиях циклонно-вихревых топочных устройств.
Профессор А.А. Соколов не стал вникать в тонкости работы, да и его профилем была другая область теплотехники. Заключение должен был дать и оппонент - Василий Васильевич Кортнев, мой бывший начальник по работе в НИИ Электрокерамики. Он также заявил, что мне доверяет. Основой доверия служили успешные результаты моей работы по освоению режимов обжига и модернизации печей для производства электротехнического фарфора, стеатитовых изделий в ряде предприятий. Заключение он дал положительное. Внимательно прочёл работу лишь доктор технических наук, профессор Серафим Николаевич Шорин - корифей в области высокотемпературных процессов, автор хороших книг. Вот он-то и был назначен оппонентом на защите работы, а в силу своей осторожности и необычности темы, он её положил в ящик своего стола на много месяцев. Говорил, что интересно, нет опубликованных аналогов, но есть риск нанести ущерб своей репутации. Потом он позвонил - через неделю защита! Рассказал, что были у него американские физики, он показал им мои графики и выводы, а они заявили, что это совпадает с их исследованиями.
Речь шла о той части моей работы, где излагались результаты передачи потоков тепла в каналах со спиральной конфигурацией в поле массовых центробежных сил. Диапазон от конвективного режима до превалирования радиационной составляющей. Повезло! На моей защите, в нашей привычной институтской аудитории 312, было много аспирантов, специалистов с кафедр, был теплотехник с мировым именем Александр Адольфович Гухман (его вопросов на защите я побаивался). Зря, Гухман - деликатнейший человек, устроил мне опрос после защиты в коридоре, с глазу на глаз, а работу одобрил! День был жаркий, в аудитории - духота, а С.Н. Шорин, как главный оппонент, говорил более 40 минут, он увлёкся и развивал трактовку сложного уравнения, оценивающего лучистые потоки в работе. Я его в тот момент вообще не в состоянии был понять, все в аудитории страдали, но он получил видимое удовольствие от своего выступления.
Защита прошла успешно. В зале меня морально поддерживали лишь два человека - зав. отделом кадров ВНИИСтром, честный и порядочный человек - Клавдия Ивановна Ирошникова и мой друг - Гена Захаров. Не было ни жены, ни моего брата. Секретарь аспирантуры Зайцев не советовал мне устраивать традиционный банкет в ресторане, и его не было, он же сам контролировал прохождение работы через ВАК, и это было разумно, — особой любви к евреям не было. Обидно было за родных, но это сложная проблема.
Впервые за многие столетия еврейским семьям стала доступна учёба в институтах, мы составили первое поколение людей с высшим образованием, а учёные степени были совсем не массовым явлением, но мне не дали это почувствовать близкие люди, очевидно, понятие близости не всегда проявляется, оставаясь в рамках формальных, маскирующих диапазон истинных чувств от равнодушия до отчуждённости. Ну, а стресс был снят с Геной Захаровым, помогла водка.
В институтском посёлке, где мы жили, сохранился облик и быт деревни, и таких признаков цивилизации, как баня или кинотеатр не наблюдалось, но была пивная, а затем - и вполне приличный ресторанчик "Лада".
Свободное копирование
