8 февраля.
Просители. В их рассказах — жизнь безо всяких прикрас.
Два молодых иммунолога из института им. Гамалея, из отдела молодого талантливого профессора Гарри Израилевича Абелева. Абелев сделал мирового значения открытие: открыл метод диагностики рака печени и стоит на пороге нового открытия: метода диагностики рака желудка и кишечника. Его знают во всем мире. По его проблеме ВОЗ проводит международные совещания в Москве. Директор института, известный своими давними связями с КГБ, О.Бароян, решил разрушить хорошо, плодотворно работающий отдел Абелева. И разрушил. Почему? Можно только догадываться. Очевидно, ему выговорили на его «второй» службе за то, что развел у себя слишком много евреев. Даже Президиум АМН воспротивился разгрому отдела Абелева, даже Президент АМН Тимаков возражал, даже академические круги из АН СССР. Но директор института Бароян решил настоять на своем. Отдел разделили на две лаборатории. Одну оторвали от Абелева. Провалили на выборах видного сотрудника Абелева Крюкову (нарочно русскую, чтобы замести следы). Директор хочет, чтобы мальчики Абелева ушли, лаборатория распалась бы. Ему плевать на науку, на международную проблему борьбы против рака. У него есть собственная проблема: выжить жидов из института и показать своим подлинным хозяевам (не Минздраву и не Академии мед.наук), что он достоин доверия, что он хорошо исполняет свою службу. Два часа молодые мои собеседники рассказывают об издевательствах, которым директор подвергает нежелательных сотрудников, о его хамеже на ученых советах. Когда один сотрудник подал заявление об отъезде в Израиль, Бароян собрал профессуру и заставлял ученых-евреев поносить своего коллегу. Всех. Поочереди.
Оказывается «сделал» Барояна покойный академик Зильбер. Он нарочно сделал этого чиновника по ведомству КГБ доктором наук и академиком АМН, чтобы был «свой человек». Зильбер был человеком бешеного темперамента, волевой, злой, рисковый. Ему говорили: «Зачем тащите наверх подонка?» «Ничего, и подонок пригодится». Зильбер умер, а Бароян жив и душит наследников великого вирусолога. Поразительно в этой истории ее абсолютное сходство с историей Вавилов-Лысенко и сотнями других таких же. Талант, гений, создает своего губителя, возвышает ничтожество, потому что, не опираясь на ничтожество гений, не может жить, работать, существовать в этой обстановке.
Потом приходит старый человек (78 лет) и начинает рассказ о своем брате. Я знаю эту фамилию — И.И.Левинштейн — основатель фармацевтического высшего образования в СССР. Основатель кафедры ист.фармации, музея фармации, автор десятков книг, сотен статей о лекарствоведении. Защиту докторской ему завалили в 1947 году, с кафедры выгнали в 1951. Ему бы умереть, сгинуть, и все были бы довольны. Но он прожил от антисемитской кампании 1947-1952 годов до антисемитской кампании 1969 — 1972. Он все еще жив, и все еще думает, как бы издать свой огромный труд по истории фармации, как бы и где бы сохранить свои большие коллекции, свою библиотеку по истории медицины. Его давно вычеркнули из списка здравствующих, действующих, достойных упоминания, а он пишет рецензии на новые книги, пишет статьи для журналов, пишет доклады для историко-медицинского общества. Что поделаешь — живой человек, хотя и очень старый — ему пошел девяностый год.
Свободное копирование
