5 февраля.
Мой старый добрый друг и литературный герой, селекционер и генетик Михаил Иванович Хаджинов долго болел. Мы не виделись больше года. И вот он в Москве. Мы провели в разговорах целых вечер. Маленький, лысый Хаджинов со своими добрыми глазами и живой, захлебывающейся речью — человек очень мне близкий и милый. Мы познакомились в 1958 году, когда я писал очерк о селекционерах, и с тех пор с каждым годом все более сближаемся. За эти годы из зачуханного провинциального селекционера, живущего в комнате с треснувшей печью, мой дорогой Михаил Иванович превратился в доктора с/х наук, академика ВАСХНИЛ, лауреата Ленинской премии. А вчера он явился с Всесоюзного съезда генетиков, где его избрали вице-президентом Общества селекционеров (ВОГИС), Хаджинову я обязан не только тем, что лет десять без конца переиздавал очерк о нем, но и тем, что в его доме впервые увидел портрет Николая Ивановича Вавилова и сказал об этом Хаджинову. Через много лет, прочитав первый вариант книги «Беда и вина академика Вавилова» он признался, что не верил, что я одолею эту глыбу. «Беда и вина…», которую он прочитал в больнице в 1970 году, произвела на него впечатление огромное, и, похоже, что с этого времени он стал относиться ко мне еще более дружелюбно. Много у нас с М.И. бывало разговоров. Однажды он приехал в Москву, где ему предложили баллотироваться в академики ВАСХНИЛ, и пришел ко мне посоветоваться: идти ему в академики или не идти. Аргумент «против» был у него великолепный: вытягивая вперед свои рабочие руки селекционера-полевода, он кричал «Мне деньги и так руки жгут, когда я в кассе получаю 500, а мой рабочий — 80. Как же я еще 250 академических возьму? Да они и не нужны нам…»
В академики он все-таки «пошел», затащили, и после избрания снова пережил шок: Лысенко, который годами преследовал его как ученика Вавилова, первый, после избрания, подошел к Хаджинову и протянул руку для рукопожатия. «Я не смог, не сумел отказаться от этого рукопожатия иуды», — с грустью признался потом добрейший и мягчайший Михаил Иванович.
Когда в 1970-м он болел и лежал в Кремлевской больнице, я его часто навещал и однажды застал в палате за странным занятием: он чертил какой-то график. «Что Вы делаете?» — «Вот, составляю кривую болей в животе. Хочу уловить, в какое время суток, и в какой связи с приемом пищи начинаются боли». Ученым остался он до конца.
Пожалуй, более всего я ценю Хаджинова за честность, благородство, скромность. Это у него врожденное, поэтому и не изменило его ни возвышение, ни большие деньги. Да и умом его Бог не обидел. И никакого рабства, лакейства. Рассказывал о недавних встречах с Дмитрием Полянским со смехом и брезгливостью. «Персона» глупа, сера и в высшей степени необразованна, и при том обладает огромной властью. Хаджинов на приеме откровенно заявил «персоне» об отставании нашей селекции и генетики от передовых стран, о нищете нашей науки и малых возможностях у существующих лабораторий и институтов.
Рассказал сегодня М.И. и о бедах, которые ожидают наше «процветающее» сельское хозяйство. Нынешней зимой из-за малого снежного покрова вымерзли хлеба на больших площадях. Очевидно, неизбежны новые закупки хлеба. Покупать за рубежом придется и сахар. На Кубе неурожай. Вместо 9 млн.тонн сахара получено 5. Советский Союз, до сих пор живший на кубинском сахаре, должен будет приобрести 2 млн.тонн сахара у «проклятых капиталистов»
С очень живой реакцией принял М.И. мой рассказ о борьбе за справедливость по отношению к Э.Луцкер. Ему эта тема знакома: претерпел он немало унижений, когда из США приезжал его старик-брат. Двум братьям, советскому и американцу, не позволили спокойно провести неделю в Краснодаре (Краснодар — не туристский маршрут), а вынуждены были «таскаться» по маршруту, переезжая из гостиницы в гостиницу.
Свободное копирование
