4 августа
Аркадий Ваксберг, человек способный и даже яркий, журналист-публицист и адвокат, целый вечер изливал нам свою душу. Ко всякого рода конформизму он вполне способен, но волна антисемитизма сбила с ног и его. Он только что выпустил в из-ве «Молодая гвардия» книжку о Г. Димитрове. Книжку одобрили, похвалили даже в ЦК. Но когда Аркадий предложил заключить с издательством договор на новую книгу, зав. редакцией Шешерина доверительно сообщила своему автору, что это невозможно. Даже если она представит его заявку в Главную редакцию, заявку эту рассматривать не станут, а ей, Шешериной, намылят шею за неправильный подбор авторов. Тут же она рассказала, как в одном географическом сборнике «Молодой гвардии» оказались в качестве иллюстрации флаги мира. Иллюстрация была перенесена из Большой Советской Энциклопедии, и, тем не менее, Шешерину вызвал к себе редактор и дал нагоняй — как она осмелилась поместить среди других флагов флаг государства Израиль. «Если теперь, после этого флага, я предложу в качестве автора Ваксберга, — говорила Аркадию редакторша, — то ведь это будет рассмотрено как линия!..»
В Политиздате у Аркадия та же точно история, что и у меня: редакция хочет заключить с ним договор, а руководство и слышать не хочет об авторе-еврее. Такие же или похожие истории в «Литгазете» в «Лит. России». В «Литгазете» Аркадий ведущий публицист с 15-летним стажем. Ещё в январе этого года его приглашали на должность спец.корреспондента. А сейчас (вчера) речь уже шла о псевдониме, который он должен взять, если хочет дальше публиковать свои статьи и очерки.
Аркадий растерян. Но я уже пережил все это однажды. Это было в начале 1953 года, когда в один, далеко не прекрасный день, запрещено было печатать в газетах и журналах произведения внештатных авторов (так это тогда называлось). Внештатными именовались те, кого не брали на работу, естественно, евреев. Но тогда от января до марта, когда умер Сталин, я кое-как перетянул. А теперь сколько «тянуть»? И вообще, доколе, Господи?..
С тех пор как приехала Эдит Луцкер, у меня не проходит подавленное, тяжелое настроение. Каждую минуту, общаясь с ней, я ощущаю свое зависимое, рабское состояние. Первым, после 30-40 лет забвения о Хавкине, творце вакцины против холеры и чумы, написал я, Луцкер не слыхала тогда его имени. Но сегодня у нее полные чемоданы архивных материалов о Хавкине. Она несколько раз была в Индии, в Израиле, скопировала его архив. А я сижу со своими бумажками, которые ценой огромных усилий наскреб за 10 лет работы и никто не хочет переиздать книгу «Судьба доктора Хавкина». Она для своих поездок и сборов материалов получила от организаций, рук. медицинскими библиотеками США, 40000 долларов, я не могу выпросить у иностранного отдела Союза писателей 35 фунтов стерлингов на перепечатку за рубежом хавкинских дневников. Она рассылает десятки писем по всему свету, выступает на международных конгрессах по истории науки (опять-таки с рассказом о Хавкине), я же не могу поехать за свои же деньги в туристическую поездку в Болгарию!
А моя международная переписка по Хавкину вызывает у моих близких состояние, близкое к обмороку: опасно! Я чувствую себя рабом, трижды рабом! Луцкер из Москвы уезжает на пять дней в Индию на открытие мемориальной доски в медицинском колледже в Бомбее, где работал Хавкин, а я не уверен, что даже моя поздравительная телеграмма, отправленная по этому поводу, не принесет мне и моей семье новых неприятностей и невзгод. Встреча несвободного со свободным — мучительная травма для раба. Раб должен жить среди рабов и не знать о том, что существуют иные миры и иные отношения. Иначе жизнь его становится невыносимой. Вот когда начинаешь понимать Экклезиаста: многие знания несут многие печали…
Через три года и три месяца вышла в свет моя книга «Над картой человеческих страданий». Пока, правда, только редакционный экземпляр.
Свободное копирование
