8 июня
Беседа в пустой, почти нежилой квартире академика Леонтовича. Он имеет обыкновение сидеть на стуле скрючившись, закрутив ногу за ногу так, что точат во все стороны острые углы его худого тела — локти, колени, плечи. Говорим о моей книге. «Вавилов» ему понравился. А главное, он одобрил мою концепцию личности героя, которая состоит в том, что у Н.И. была и вина, состоящая в заигрывании с дьяволом власти. Леонтович согласился с тем, что даже порядочные ученые идут на малопорядочные шаги ради спасения или поддержки своего института, своей лаборатории. Академик Леонтович вспомнил, как в близкой к Сергею и Николаю Вавиловым семье академика Мандельштама он слышал в 30-х годах, что Сергей ведет себя по отношению к властям более независимо, чем Николай. Леонтович тут же добавляет, что, очевидно, это было связано с тем, что Сергей тогда еще был никем, а Николай играл уже важную роль на международной арене, да и дело его было серьезное, всесоюзное. Было из-за чего приносить и жертвы властям. Рассказал несколько эпизодов такого же рода. Один новейший: женщина, директор института (хорошего). В институте работает ее сын (талантливый). Сын дошел до академиков. Он увлечен наукой и чужд должностного самолюбия. И, тем не менее, в ближайшие дни его должны выбрать в Верховный совет. Вопрос этот уже решен. Это мать продала сына. Ей, как руководителю института, выгодна такая ситуация. А молодой академик в ужасе — прощай, спокойная, творческая работа, начинается эпоха никчемной политической суеты.
Начал большой очерк об академике-селекционере А. Мазлумове."Сладкое и горькое". Хочу выбросить из души, из ума всякого внутреннего редактора. Надо преодолеть страх перед тем, что скажет редактор и что скажет герой. Это очень трудно, но без этого очерк превращается в мусор. Надо тренировать себя в преодолении страха. Это как физзарядка, без нее душа становится дряблой.
Свободное копирование
