Трехлетнее участие мое в городских делах города Иркутска не ознаменовалось, однако же, ничем достопримечательным. В три года, при скудных городских финансах и при недостаточных правах городского самоуправления и новый, более интеллигентный состав городской думы не мог, конечно, сколько-нибудь серьезно улучшить условия городской жизни. Интеллигентная городская дума охотно давала ассигнования на распространение народного образования и в особенности на всякие внешкольные просветительные учреждения, которые находились все же в меньшей зависимости от тяжелого гнета Министерства народного просвещения. Но вся эта деятельность представлялась мне все яснее каким-то крохоборством по сравнению с истинными народными нуждами, хорошо сознаваемыми уже и тогда лучшей частью нашей интеллигенции. Что же касается чисто технических улучшений в деле городского хозяйства, то тут наряду с недостаточными средствами города, ощущался весьма сильно также и недостаток в людях. Дума, имевшая в своем составе многих представителей интеллигенции, не была, однако же, в состоянии выбрать из их состава подходящую управу, ибо почти все эти лица состояли или на государственной службе или занимали определенные должности в торговых и промышленных предприятиях и были таким образом перегружены своими прямыми обязанностями. Все они охотно шли в гласные думы, отдавая таким образом городу свой скудный досуг, но отдаться всецело городским делам и принять на себя непосредственное руководительство той или другой отраслью городского хозяйства они, разумеется, не могли. Сверх того, выбор лиц в члены управы был стеснен еще необходимостью утверждения в должности со стороны властей предержащих, которые могли в свою очередь утвердить лишь лицо вполне "благонадежное" в политическом отношении, что, естественно, сокращало и без того небольшой контингент, из которогоtмогли быть выбраны члены управы. К тому же часть членов прежней управы, выбранных в середине полномочий прежней думы на четырехлетний срок, должны были отслуживать свой срок и при новой думе.
Из числа выбранных нами членов управы вспоминается мне В.А. Белоголовый, на которого возлагались особые надежды. В деятельности своей он, однако же, вскоре обнаружил столько непрактичности и сумасбродства, что мне самому вскоре пришлось принять участие в его укрощении. Заведуя, между прочим, в управе столом по воинской повинности и стремясь прекратить совершавшиеся там, по слухам, злоупотребления, он до такой степени разошелся, что стал обвинять, притом совершенно бездоказательно, в участии в этих злоупотреблениях почти весь персонал управских служащих, в числе которых было много лиц из бывших политических ссыльных. Встретившись с их сопротивлением, Белоголовый не остановился перед официальным обвинением и их в небывалых злоупотреблениях. В результате мне пришлось, в качестве председателя думы, после всестороннего расследования дела поставить на закрытую баллотировку гласных вопрос о "вздорности" всех обвинений, возведенных Белоголовым на служащих городской управы. И значительным большинством голосов обвинения Белоголового признаны были "вздорными". Помню, что многие тогда, смущаясь резкостью моей формулировки, подходили ко мне и просили меня ее смягчить, но я остался в этом случае при своем, считая, что тут уместна была именно резкая постановка вопроса, ибо дело касалось чести лиц, ни в чем не повинных. Мы думали, что Белоголовый уйдет тогда в отставку, но он остался на своем месте как ни в чем не бывало.
Помню я, что, внимательно пересмотрев во время моей ревизии все делопроизводство думы, я представил думе большой доклад, тогда же напечатанный и розданный гласным, о перераспределении дел между отделениями городской управы. Доклад этот был принят думою, но вскоре я сам должен был убедиться в том, что эпиграфом к нему легко могли бы послужить известные слова из басни Крылова:
"А вы, друзья, как ни садитесь,
Все в музыканты не годитесь".
До такой степени был плох личный состав членов городской управы.
Вспоминая теперь свое участие в иркутских городских делах и не видя в этой своей деятельности ничего достопримечательного, о чем я мог бы вспомнить с особенной отрадой, я должен однако же сказать, что мне лично это участие мое в городских общественных делах было в высокой степени полезно, ибо оно чрезвычайно расширило сферу моего жизненного опыта и заставило меня лично убедиться в трудности ведения городского общественного хозяйства.
Участие мое в городских делах не только не помешало мне продолжать мое участие вместе с Талей в различных просветительных учреждениях города Иркутска, но сделало даже участие это гораздо более плодотворным, благодаря обилию появившихся у меня связей и моему влиятельному положению в думе, вследствие которого я без труда мог выхлопатывать у города необходимые денежные субсидии.
Свободное копирование
