… После окончания 1-го курса техникума в июле по путёвке профсоюза мне, как «будущему геологу, разведчику-угольщику, как и ещё некоторым студентам техникума были выделены путёвки в Дом отдыха в селе Яблоново Тернопольской области. Он располагался в сохранившемся белокаменном дворце - бывшем поместье какого-то польского магната - чуть ли не самого графа Потоцкого. Замечу, что уже в первые нелёгкие послевоенные годы Советская власть достаточно быстро восстановила профсоюзные инфраструктуры, обеспечивавшие практически бесплатный отдых трудящихся.
В расположенной рядом деревне было много вишнёвых деревьев, особенно крупные вишни росли на «бесхозных» деревьях вокруг кладбища. Местные жители эти деревья обходили стороной – на них росли очень крупные и необычно сочные вишни. Мы же, городские архаровцы, несмотря на соседство покойников, не стеснялись усиленно кормиться этими вишнями. В доме отдыха я решил серьёзно заняться своим закаливанием: каждое утро и перед сном шёл к местной достопримечательности – маленькому водопаду, где обливался холодной водой…
Оттуда же я поехал в городишко Монастыриск, где нашёл братскую могилу, в которой был похоронен мой отчим (см. главу IV. В эвакуации)…
Август 1948 года – до конца летних каникул - провёл у тёти в небольшом местечке Вороновица Винницкой области. Там меня постигло одно жизненное испытание, которое, я, к своему глубокому сожалению, не выдержал.
Идя однажды по какой-то тёткиной надобности в соседнюю деревню мимо безымянного небольшого озера, увидел на его берегу небольшую группу суетившихся подростков и женщину (видимо учеников с учительницей). Подойдя ближе, углядел, что они хлопочут вокруг лежавшего на песке с закрытыми глазами мальчишки. Это был утопленник – посиневший и не подававший никаких признаков жизни, несмотря на все попытки его откачать. Вокруг стояли ранее проходившие мимо зеваки, вроде подошедшего меня. Женщина обратилась к нам с просьбой помочь.
И я, жалкий трус (а мне ведь было уже 16 лет!), почему-то вдруг испугавшись посиневшего мёртвого (?) тела, так и не нашёл в себе мужества шагнуть из толпы, чтобы попытаться – пускай и в безнадёжной очередной попытке - хоть как-то всё же помочь и, быть может, спасти человека…
…Этот позорнейший факт моей биографии глубоко запечатлелся в памяти и все последующие годы моей жизни не давал и до сегодняшнего дня не даёт мне покоя угрызениями совести… Всю жизнь носил это в себе, вот только сейчас у гробовой доски решился рассказать об этом вслух и покаяться…
Как мне искупить свой юношеский грех – не знаю. Поздно уже, наверное, не успею... Во всяком случае, сейчас мне кажется, если бы Господь послал мне, уже глубокому старику, ещё раз подобное испытание, то я предпочёл бы скорее умереть, чем не попытаться (пускай и без всякой надежды) спасти человека. А так - ничего в своё оправдание, к сожалению, сказать не могу. Плохо...
…Осенью я, как отличник, стал получать на 2-м курсе уже повышенную стипендию. Я стал задумывался о дальнейшей своей судьбе и постепенно пришёл к заключению о необходимости получить параллельно с учёбой в техникуме (который «кормил» меня) «нормальное» среднее образование – для дальнейшего поступления в институт. Планы были почти «наполеоновские»: предстояло одновременно учиться в двух учебных заведениях, причём, в одном из них - на отлично, чтобы получать повышенную стипендию и существовать на неё…
Выдержу ли такую нагрузку ? Но «на кон» было поставлено многое - моё будущее.
И я решился.
Свободное копирование
