Александр Федорович Воейков, начавший писать в одно время с Жуковским и Батюшковым, некоторое время разделял с ними и славу. Я помню, когда приводили имена лучших литераторов того времени, их троих не разделяли; говорили: Жуковский, Батюшков и Воейков; как после стали говорить: Жуковский, Батюшков и Пушкин; как еще позже: Пушкин, Баратынский и Дельвиг.
Воейков сделался более известен своею сатирою "О благородстве", которая действительно прекрасна. Хотя она написана в подражание Буало, но он наполнил ее чертами, близкими к нашему русскому характеру. Она была напечатана в первый раз в Вестнике Европы 1806 года. Она начинается так:
Эмилий! Друг людей, полезный гражданин,
Великий человек, хотя не дворянин!
Ты, славно победив людей несправедливость,
Собою посрамил и барство и кичливость;
Ты свой возвысил род: твой герб, твои чины
И слава — собственно тобой сотворены.
В "Вестнике" вместо имени "Эмилий" была напечатала буква "С..." — Объяснение этого то, что сатира была адресована им к Сперанскому. Его разумел он под именем Эмилия.
Другую сатиру написал он в виде послания под на-званием "К моему старосте". — Мысль к этой сатире подало тоже послание Буало: A mon jarfinier. Но она отличается тоже чертами совершенно оригинальными. Эти две сатиры, особенно первая, смело могут идти наряду с немногими хорошими сатирами нашей литературы, хотя в последней и заметна некоторая небрежность слога. Жаль, что не напечатают вполне, его стихотворений.
Сатирическое направление было, кажется, господствующим в таланте Воейкова. Я помню одно его послание "К жене и друзьям", которое было написано вольными стихами и в котором было описано его путешествие по России. В нем было много мест истинно сатирических, которые выставлялись тем более, что в некоторых местах они сменялись тоном элегии. Оно напечатано в 4 книжке Сына Отечества 1821 года, но не вполне, а с пропусками. Так пропущена насмешка над тогдашними словенофилами, которые видели во всем славянство:
Град Вена за Княжной российской отдан в вено,
На Сене нашивал в петровки Рюрик сено,
В.Падуе пироги подовые пекли!
Вообще оп предпочитал дидактический род поэзии, и разных его видах. Одно из лучших его посланий "К А. А. В.". — В нем есть и теплое чувство, и стихи прекрасные. Например:
Ты — совесть, ангел мой и благотворный гений!
Благодарю тебя, что ты меня спасла
От низких склонностей, привычек, заблуждений
И в пристань тихую корабль мой правела;
Ты радость и печаль со мною разделяла;
Ты счастье дней моих цветами осыпала;
И в наш железный век, когда порок, разврат,
Из света делают не свет, но мрачный ад,
С тобою проводил я время золотое:
С тобой я не один, с тобой нас и не двое!
Главным трудом его в литературе был перевод Делилевой поэмы "Сады", — Она была издана (1816) в одно время с первым изданием стихотворений Жуковского, в тот же формат in 4R и такой же печати, с четырьмя прекрасно гравированными видами. Тогда еще не было литографии, которая перепортила новейшие издания и унизи-ла гравировальное искусство. Воейков переводил гексаметром Виргилиевы Георгики; но не кончил своего перевода. Из него известны некоторые отрывки, напечатанные в журналах. Впрочем, гексаметр Воейкова не мог сравняться не только с тем же стихом Жуковского, но даже Гнедича и Мерзлякова.
Здесь нелишне сказать о его гексаметре. Не принимая в соображение свойств русского языка, которого просодия основана единственно на ударениях, Воейков желал отыскать в ней долгие и короткие звуки, которых нет, и потому печатал иногда свои гексаметры, ставя на слогах знак слога долгого, посредством чего он находил и небывалый у нас спондей. Само собою разумеется, что такая неестественная натяжка, противная натуре языка, не могла ему удасться и произвести последователей.
Надобно сказать, что участь гексаметра у нас не очень счастлива. Первый начавший писать им Тредьяковский представил такие примеры, от которых этот размер всем опротивел, и долго никто не смел писать им. Один из первоклассных наших поэтов говорил, что все то гексаметр, в чем нет никакой меры. Воейков выковывал для него спондеи. Наконец, издатель Раута видит в нем только одно свойство, что он длинен. Но после образцов Гнедича и Жуковского непростительно уже русскому литератору не признавать гексаметра укоренившимся в нашей метрике.
Впоследствии начал писать Воейков дидактическую поэму "Искусства и Науки", из которой несколько отрывков было напечатано в Вестнике Европы и в других повременных изданиях. Кажется, автор увидел наконец и сам, что предмет, столь обширный и неопределенный, не может составить дидактической поэмы, требующей точных пределов, полноты и целости. Некоторые отрывки были очень замечательны; но поэма осталась неконченной.
Прочие труды его в литературе были следующие. Он перевел "Век Людовика XIV и Людовика XV" Вольтера, издал "Образцовые сочинения в прозе", 5 частей (как продолжение издания Жуковского "Собрание русских стихотворений" 1811 года). Потом вместе с Жуковским и А. И. Тургеневым издал "Собрание образцовых сочинений в стихах и прозе", 12 частей 1815—1817. Потом один "Новое собрание образцовых сочинений и переводов, вы-шедших с 1816 по 1821", 4 части; и еще "Собрание новых русских сочинений и переводов, с 1821 по 1825"" 4 ч. — С 1821 по март 1822 он издавал "Сын Отечества"; с 1821 по 1822 "Русский инвалид" и с 1822 по 1826 "Новости литературы", выходившие при Инвалиде. — Не худо бы было издать стихотворения Воейкова, в которых несравненно более ума, таланта и поэтического содержания, чем, например, в сочинениях Милонова, которые были недавно перепечатаны вторым изданием. Их надобно отыскивать в Вестнике Европы, Сыне Отечества, Трудах общества любителей словесности, в Литературных прибавлениях к инвалиду, и в других периодических изданиях его времени.
Упомянувши здесь о "Собрании русских стихотворений", изданных Жуковским, и об "Образцовых сочинениях в стихах и прозе", я нелишним почитаю обратить внимание на эти две книги. Кроме хорошего выбора, они в нынешнее время могут служить к напоминанию многих имен и произведений, которые были впоследствии забыты по тому случаю, что произведения некоторых авторов не были никогда собраны в одну книгу и изданы отдельно под их именем. Некоторые же из писателей, встречающихся в этих сборниках, или написали так мало, что не могли собрать своих сочинений в одну особую книгу; или из всего, написанного ими, отличились только немногими пиесами и только ими были в свое время достойны известности. Таковы были, например, сатирик Марин и кн. Д. П. Горчаков, отец нынешнего генерала, командовавшего войсками против Турции. Имена их и многих других найдутся в этих книгах вместе с лучшими их произведениями.
Александр Федорович Воейков был женат на Александре Андреевне Протасовой, которой Жуковский посвятил свою "Светлану" и которую он назвал Светланой в обращении к ней в конце баллады:
О не, знай сих страшных снов
Ты, моя Светлана!
Свободное копирование
