На следующий день, 11 марта, лидеры толпы объявили правительству, что они выставят караул у правительственного здания, которое находилось внутри внешней ограды Норбулингки. Это должно было помешать министрам покинуть территорию дворца. Они опасались, что если не будут сами контролировать события, китайские власти могут принудить правительство пойти на компромисс. В свою очередь, Кашаг провел встречу с этими лидерами и попросил их прекратить демонстрацию, так как она грозила перерасти в открытую конфронтацию.
Сначала лидеры проявили, готовность слушать, но затем от генерала Тань Куан-сэня пришло еще два письма. Одно из них было адресовано мне, другое Кашагу. Что касается первого из них, то оно походило на предыдущее, и я ответил на него опять вежливо, соглашаясь с тем, что в толпе действительно находятся опасные элементы, которые пытаются подорвать отношения между Китаем и Тибетом. Я согласился также, что было бы неплохо, если бы я для собственной безопасности перебрался в его штаб. (Но это опять было неосуществимо).
В своем другом письме генерал приказывал министрам дать указание толпе разобрать баррикады, воздвигнутые на дороге за Лхасой, ведущей в Китай. К несчастью, это имело пагубные последствия. Лидерам толпы показалось, будто своим пожеланием убрать баррикады китайцы явно давали понять, что они планируют ввести подкрепления, которые будут использованы для нападения на Далай Ламу. Последовал отказ разбирать баррикады.
Услышав это, я решил, что должен сам поговорить с этими людьми. Я объявил им, что если народ не уйдет отсюда как можно скорее, то существует опасность, что китайские войска прибегнут к силе, чтобы разогнать толпу. Очевидно, моя настоятельная просьба была частично принята во внимание, так как после этого лидеры объявили, что перейдут в Шол, деревню у подножия Поталы, где впоследствии было проведено много гневных демонстраций. Но большинство людей осталось у Норбулингки.
Примерно на этом этапе я стал советоваться с оракулом из Нэйчунга, которого поспешно вызвали. Остаться ли мне или попытаться бежать? Что я должен делать? Оракул дал понять, что я должен остаться и продолжать открытый диалог с китайцами. На этот раз я не был уверен, что это наилучший вариант. Я помнил замечание Лукхангвы, что боги лгут, когда впадают в отчаяние, и поэтому провел все послеполуденное время, совершая ритуал "Мо" — другой вид гадания. Результат был тот же.
Следующий день прошел, как в зловещем тумане. Я стал получать сообщения о том, что китайцы начали стягивать войска, а настроение толпы сделалось почти истерическим. Я посоветовался с оракулом во второй раз, но его совет оставался тем же самым.
Свободное копирование
