22. Владимир Викторович
Владимир Викторович имел много козырей в жизни: красивая внешность, честный открытый характер, специальность – он был уже присяжным поверенным, он имел отца и мать, а они, в свою очередь, имели имение и некоторый капитал в банке. Владимир Викторович брал на себя бесплатно защиту в политических процессах. С 1903 года он принадлежал к фракции большевиков в социал-демократической партии. Он написал брошюру "Забастовка 1903 года в Киеве", которую рецензировал Ленин.
Владимир Викторович обладал мягким и увлекающимся сердцем. Однажды он взял на себя защиту одного рабочего, покушавшегося на губернатора. При аресте рабочего избили и ему выбили глаз. Владимир Викторович знал, что при переводе террориста в другую тюрьму будет сделана попытка его освободить. Было бы важно, если бы он сам был вооружён.
И вот, повинуясь внезапному чувству, он передал террористу свой браунинг. Потом он обдумал свой поступок и нашёл его крайне неосторожным. Браунинг имел номер и при покупке был записан на его, Владимира Викторовича, имя. Передача оружия адвокатом подзащитному преступнику – это верное исключение из адвокатского сословия. Он всё время ожидал последствий своего поступка. Рабочий положил браунинг в камере на печку. Потом его перевели в другую камеру, так что он не имел возможности взять револьвер. Последствий не было. Видимо браунинг остался на печке на долгие времена, может быть до революции.
Владимиру Викторовичу исполнилось уже 28 лет. У него были небольшие увлечения, мимолётные ухаживания. Теперь у него появилось определённое намерение жениться.
В судебной камере Виктора Модестовича служила барышня из Лубён. Она приехала в Киев со старшей сестрой. Внешний вид её отвечал представлению о современной курсистке. Она была стрижена и курила, но она выглядела свежо, было ей не больше двадцати лет. Владимир Викторович остановил на ней свой выбор. Ей улыбнулся случай. Он был красив, имел мягкий характер и приличное состояние и профессию. Родители Анна Эразмовна и Виктор Модестович не обрадовались. Они считали, что Вова заслуживает лучшей партии. Говорят, что Виктор Модестович даже плакал.
Но брак состоялся. Мария Антоновна, так звали жену Владимира Викторовича, приехала в имение, как в рай. Через год у них родился сын. Тут произошло одно осложнение в их жизни. В 1905 году Владимир Викторович написал статью в газете "Киевские Отклики". Он был старый сотрудник газеты, во время русско-японской войны писал военные обозрения с приложением схем позиций и с рассуждениями о том, куда сунутся Того, Ноги и Камимура или куда отступит Куропаткин или Линевич под Ляояном или Мукденом.
Статья призывала к ниспровержению существующего строя. Делу дан был законный ход, но ход медленный, и в 1907 году, когда можно было ожидать приговора, Владимир Викторович уехал за границу с женой и маленьким сыном Гогой. Они побывали в Париже, в Швейцарии и осели в Германии. Они сняли две комнаты у фрау Штумфе в курортном городке Бланкенбурге, недалеко от города Хальберштадта.
Вблизи дома фрау Штумфе начинался буковый лес с дорожками, скамейками и "аугенбликами". На ближайшей горе стоял замок герцога Брауншвейского, в пяти километрах, на другой горе, рядом со старинными развалинами, был ресторан Регенштейн. Марии Антоновне жизнь за границей очень нравилась, но Владимир Викторович нервничал. Особенно после того, как он узнал, что его приговорили заочно к году крепости, он не находил себе покоя.
Что же делать? Навсегда превратиться в политического эмигранта? Влачить жизнь за границей, не видеть отца с матерью, брата? Фрау Штумфе не очень жаловала русских, но это были, кажется, приличные. Впрочем странно, что герр Вакар купил портреты Бебеля и Вильгельма Либкнехта.
Владимир Викторович всё думал о том, что ему делать. В бытность свою в Швейцарии он посетил Ленина и встретился с Анатолием Луначарским. Владимир Викторович немного знал его по Киеву, бывал в доме Луначарских на Трёхсвятительской улице.
Ленин знал Владимира Викторовича по его брошюре о забастовке 1903 года в Киеве. Ленин считал, что оставаться Правдину (это был псевдоним Владимира Викторовича по брошюре) за границей не стоит. Люди нужны на месте. Ленин произвёл на мягкого характером Владимира Викторовича странное впечатление своими резкими суждениями и командным тоном. Луначарский был болтлив и говорил больше о литературе.
Осенью 1907 года в Бланкенбурге Владимир Викторович решил окончательно возвращаться в Россию и отбыть наказание в крепости. По прибытии из-за границы он был посажен в одиночку, знакомой ему по студенческим временам Лукьяновской тюрьмы, в Киеве, которая засчитывалась в качестве "крепости". Режим был не слишком строгий: он имел свидания и ему разрешалось получать книги. Анна Эразмовна, Виктор Модестович и Мария Антоновна остались на лето в Киеве, чтобы навещать Владимира Викторовича в тюрьме.
Николай Морозов, как известно, высидел в Шлиссельбурге 22 года, но он имел, вероятно, крепкие нервы. Другой шлиссельбуржец, сын священника в Шелиховской Слободке, Стародворский, просидев двадцать лет, поступил после 1905 года на службу в охранное отделение и был секретным информатором среди эмиграции в Париже. Владимир Викторович был человеком очень тонкой нервной системы. Он много передумал за год "крепости" и, войдя в камеру социал-демократом большевиком, вышел из неё христианским социалистом.
Свободное копирование
