20. Старшие классы
После декабрьского восстания в Москве революционная волна пошла на убыль. Наиболее боевые восьмиклассники окончили гимназию, и гимназическая жизнь вернулась к норме.
Глеб продолжал жить у Ольги Петровны, семья которой переселилась на Пироговскую улицу, как раз напротив Скорой Медицинской Помощи, где служил теперь Анатолий Викторович. В этом же доме жила и его кузина, Мария Александровна Змунчилла, смуглая брюнетка, с приятной улыбкой и большими кольцами в ушах.
В Скорой Помощи у Анатолия Викторовича бывали разные случаи. Раз Ольга Петровна застала его сидящим на полу и показывающим детям человеческий палец. Палец, оказывается, жена откусила у мужа. Ну, понятно, хирургу за такую демонстрацию попало от Ольги Петровны.
Глеб стал уделять больше внимания наукам, особенно математическим. Кроме того он явился организатором гимназической и в то же время внегимназической библиотеки. Она была составлена на взносы гимназистов и хранилась у Глеба, куда приходили за книгами. Тут были Салтыков-Щедрин, Андреев, Арцыбашев, Ибсен, Пшибышевский, Мережковский и многие другие.
В свободные вечера Глеб ходил к Наде. Она жила свободной художницей и в то же время преподавала рисование в детском саду, учреждённом "Обществом народных детских садов", где учились и дети Ольги Петровны. Большую роль в обществе играла г-жа Кистяковская, Соловейчик до замужества. У Нади постоянно толклась студенческая публика, богемных нравов. Тут завсегдатаями были Вера Мельникова, две барышни, сокращённо называвшиеся Юс Малый и Юс Большой (обе они были Нюси), Нина и Лиза Окуловы – сибирячки, студент-филолог Перлатов, студент-медик Балашов, отданный одно время в солдаты, окончивший медик Василий Михайлов и его брат Николай Михайлов, Николай Васильевич Луначарский (брат большевика Анатолия Луначарского) и много случайного народа. Здесь и пели хором, и играли в карты, и устраивались ужины, к которым сама Надя никакого отношения не имела. Закуска и питьё покупались в складчину. Кто-нибудь шёл в винно-гастрономический магазин Воробьёва, а если он уже был закрыт, то хозяин, живший во дворе, тихонько его открывал и в темноте наполнял корзинку товарами. Посуды у Нади не было, поэтому для питья использовались приборы с письменного стола.
Такой свободный характер этих собраний Глебу очень нравился по контрасту с аскетизмом в доме старшей сестры и чопорностью дома Виктора Модестовича.
Свободное копирование
