14. Самара. 1900 год
У Марии Модестовны в Киеве были два брата Виктор Модестович и Платон Модестович. С женой Виктора Модестовича, Анной Эразмовной, у Марии Модестовны не было близких отношений. Ещё когда Анна Эразмовна была невестой и Виктор Модестович показал ей портрет сестры, Анна Эразмовна сказала: "Красива, но мне не нравится". Теперь Мария Модестовна была в материальной зависимости от брата и его жены. Анна Эразмовна умела подчеркнуть эту зависимость. Мария Модестовна страдала болезнью печени, пила Виши и Боржом и должна была соблюдать диэту.
– Ах, какая вы счастливая, вы можете есть куриные котлеты, – воскликнула Анна Эразмовна, увидев, что Мария Модестовна ест диэтную котлету, сама Анна Эразмовна соблюдала строжайшую экономию.
Последний год жизни бабушки Мария Модестовна жила в квартире Виктора Модестовича с Глебом и бабушкой. Бабушка уже не вставала с постели.
Глеб учился в приготовительном классе 1-ой гимназии. Мир приготовишек имел свои особенности. Приготовишки выменивали друг у друга перочинные ножи и марки. Разменной монетой служили перья. В большую перемену приготовишки дрались с первоклассниками. Первоклассники обычно наступали, а приготовишки защищали дверь своего класса. Впереди стояли стеной испытанные силачи. Глеб обычно не принимал участия в этих боях.
Но однажды, когда произошёл "прорыв фронта" и в класс ворвалось несколько первоклассников, Глеб оказался лицом к лицу с длинным первоклассником и столь успешно поставил ему под глазом "фонарь", что имел об этом специальное собеседование с классным наставником Афанасием Ивановичем Назаренко.
Миру приготовишек мешал жить главным образом тот же Афанасий Иванович, который преподавал все предметы за исключением Закона Божия. Он ставил иногда в журнал двойки. Журнал раз в неделю полагалось отнести родителям, которые и ставили в нём свою подпись, подтверждавшую, что они в курсе успехов своего ребёнка.
Глебу, конечно, не хотелось огорчать двойками Марию Модестовну. Другие приготовишки научили его, что надо делать. Журнал расшивался и из него вынималась страничка с двойкой. Вместо неё вшивалась другая страница, уже без двойки, на которой гимназист и ставил подпись Назаренки. Когда родители подписали эту страницу, она опять вынималась из дневника и подлинная страница с двойкой ставилась на место. Она подписывалась гимназистом за отца или за мать. Таким образом родители оставались в счастливом неведении об "успехах" сына, пока он не приносил "четверть" с двойками.
– Как же так, – удивлялся родитель, – три месяца отметки были удовлетворительные, а за квартал получились двойки?
Приготовишка рассуждал иначе. Двойки представлялись ему как бы неизбежным явлением природы, как дождь, гроза или град. Избежать их нельзя, но можно сократить число неприятных переживаний, связанных с двойками. Лучше иметь неприятное объяснение с мамой раз в три месяца, чем объяснение из-за каждой двойки. Семь бед – один ответ. Так поступал и Глеб. Подделать подпись матери и классного наставника не считалось преступлением.
Свободное копирование
