4. Меня чуть не угробил Монька Нусимович
Действительно, меня чуть не угробил Монька Нусимович. Я уже говорил, что считал себя специалистом по пистолетам после актюбинских "практических" занятий и когда Монька Нусимович попросил меня разобраться с пистолетом ТТ (почему при отводе затвора назад патрон не попадает в патронник?).
Он спросил меня: «Хорошо ли ты знаешь пистолет ТТ?"
Я ответил с гордостью: «Отлично!".
Монька объяснил, что когда он вставляет обойму с патронами в рукоять пистолета, затем оттягивает затвор назад и нажимает на спусковой курок, но почему-то выстрела не происходит... Я уверенно сказал, что этого просто не может быть, должен был грянуть выстрел. Но проверить всегда можно. Отец Нусимовича был сотрудником НКГБ и свой пистолет часто оставлял дома в гардеробе на виду.
После школы я с Монькой зашёл к ним домой, они жили близко от школы на улице Подольской в одноэтажном доме. Взрослых дома никого не было. Монька достал из гардероба пистолет, передёрнул затвор и зачем-то направил мне в живот... Монька был уверен, что пистолет не выстрелит, ведь такие процедуры он проводил много раз и выстрелов не было. Он говорил очень убедительно и я уже был готов ему поверить, но на всякий случай я отвёл его руку с пистолетом в сторону от себя. Выстрел грянул неожиданно... Мы обалдели. Пуля процарапала паркет на значительном расстоянии, стреляли с низкого положения под малым углом к полу.
Из ребят в классе помню ещё Рудольфа Губермана (кличка "Рудик"), который писал, по нашему мнению, чересчур патриотические стихи и весь класс его почему-то не любил. Считали, что он неискренен.
Помню Виталия Прасолова, Михаила Бриля, Анатолия Дьяченко и других. Но более в тесной дружбе я был с поэтом Юлием Аввакумовым, Юрием Поволоцким, у которого уже в то время был отличный высококлассный фотоаппарат "Контакс", и Александром Корсунь (эти ребята составили костяк Союза Авантюристов).
В нашем классе были и переростки (последствия войны и оккупации), это Михаил Богуславский и Алексей Пшеничный. Но самое главное это то, что у нас в классе был настоящий поэт и создатель "Союза Авантюристов и Репортёров" – Юлий Аввакумов! Кроме Юлия в САИР входил я, Юрий Поволоцкий и Шурка Корсунь. Юлий Аввакумов разработал форму членского билета и выдал каждому. Свои фотографии в билет мы вклеивали сами. Юлий сочинил гимн для нашего Союза, который мы выучили наизусть:
Авантюристы, вперёд, вперёд!
Наш строй и дьявол не разорвёт!
Едины духом на всё пойдём,
И все препятствия разобьём!
Пускай ровнее стучат сердца,
Авантюристы мы до конца,
"Не растеряйся!" – вот наш девиз,
И будь спокоен, авантюрист!
Пускай нам только шестнадцать лет,
Но наша юность – залог побед,
Авантюризируем мы мир –
Вперёд, да здравствует САИР!
Ничего криминального Союз не подразумевал и не предпринимал. Авантюристом мог быть тот, у кого был велосипед, фотоаппарат и знакомая девушка. У меня было почти всё: велосипед (ХВЗ), фотоаппарат "Комсомолец", знакомой девушки ещё не было. Я уже рассказывал, что в довоенном Кишинёве, в первом классе мне понравилась девочка Эмма Костина, о которой я не забывал всю войну в Актюбинске. Она мне напоминала Бэкки Тэчер, подругу Тома Сойера из книги-трилогии Марка Твена, которую мне подарил дядя Жорж в Актюбинске (“Приключения Тома Сойера. Приключения Геккельбери Финна. Жизнь на Миссисипи").
В послевоенном Кишинёве, когда я учился в пятом классе и был делегирован на городской пионерский слёт, который проходил в каком-то клубе, случилось необычное. Я сидел в передних рядах, и когда машинально оглянулся назад, то встретился взглядом с Эммой Костиной...
Мы оба узнали друг друга, но надо было учиться и на воспоминаниях детства всё закончилось, отвлекаться было некогда. А когда в восьмом классе я решил вступить в САИР, пришлось вспомнить об Эмме и пригласить её на школьный вечер, чтобы доказать членам Союза, что у меня есть знакомая девушка. Как раз практически почти в это же время отца собирались перевести из Кишинёва в город Сороки. Специфика службы в "органах" предусматривала неизбежную периодическую смену места работы. На одном месте сотрудников не держали больше трёх лет. Так, например, в период с 1932-го года по 1941-ый год наша семья меняла место жительства шесть раз (Саратов – Владивосток – Гродеково – Ружино – Ворошилов-Уссурийский – Кишинёв).
Свободное копирование
