Конец високосного века - 20

20

В июне случайно встретились с бывшим тестем. Был он на диво приветлив. Настоятельно зазывал побывать в Зубарёве, нашем общем имении, повидаться с Серёжкой, который там жил безвыездно.

Но ехать туда в субботу 24-ого я не решился. У Сергея день рождения, 10 лет. Не хотелось ставить хозяев в двусмысленное, неловкое положение. Угожу, неровен час, к праздничному столу. Не допустить родного отца некрасиво, а допускать, скорее всего, не очень хочется. Не тот это стол, за которым меня хотели бы видеть. Да и не тот, за которым мне хотелось бы сидеть. В любом качестве.

Набрал с утра в воскресенье всяких фруктов. Припас, помня недавние жалобы экс-тёщи на материальные трудности, крупную сумму вместо подарка – и поехал, дурень. С торбой, только что не писаной.

И, пардон, исключительно вовремя. У забора усадьбы стояла потрёпанная “Волга” Мохначёва с разверстым ржавым зевом багажника, а рядом с ней мирно беседовали двое для меня бывших: тесть и соперник. Ни приветствия, ни моей просьбы повидаться, как обещано, с Серёжей, бывший тесть демонстративно не услышал. И меня столь же демонстративно не увидел. Выслуживался перед будущим зятьком, что ли? “Ты, Коржов, – никто, и звать тебя – никак!”

Похоже, для своих издевательств они со Светой пользовались одинаковыми приёмами. Она, кстати, выглянула заинтересованно с крылечка – и тут же скрылась в доме, не усмотрев, видимо, особых диковин. Уж не знаю, кто у кого учился. Возможно, это фамильное. Врождённое.

Понимая, сколь жалко я буду выглядеть и каких блистательных результатов достигну, если попытаюсь всё-таки на чужом поле настаивать на встрече, качать права и, тем более, взывать к памяти, которую отшибло, и к совести, в наличии которой были и есть веские причины сомневаться, я, несолоно хлебавши, вывалил под забор фрукты-бананы и вскоре безропотно удалился.

Через малые минуты Мохначёв со Светой протарахтел на своей бывалой “Волге” мимо околицы, где я дожидался автобуса. Но возвращаться в Зубарёво я уже не стал. Потому, что если бы Сергей хотел меня увидеть, ничто не помешало бы ему это сделать. Десять лет – это уже личность. И не на привязи же его там держат!..

…На чужом поле? Поле, впрочем, не совсем чужое. Половина территории – юридически моя, просто я никогда не выпячивал этого факта. Немного странно было, правда, что меня пятнадцать лет назад даже в качестве законного супруга дочери в этой семье приняли не сразу и с оглядкой, а Дмитрий Вячеславович, пребывая покамест в роли никак не узаконенного хахаля, вполне вхож – и даже явно пользуется расположением. Понятно, что ночевал здесь, а к отъезду набил багажник сельскими дарами.

Удивление моё отчасти рассеял Валера, сосед по Зубарёву, случайно встреченный пару дней спустя всё в той же “Серой Радости”. Там много кого можно было встретить, пивнуха популярная. Оказывается, бывшая тёща недавно моталась по деревне в поисках парного молока “для прибывшего зятька”. Досрочно, то есть, произвела его в родню, в свойственники. Приглянулся мОлодец. МолодЕц! Ну, и рассказывала заодно взахлёб о размерах его зарплаты.

Ничто так не украшает женщину, как правильно, со вкусом подобранный мужчина. Может, Валера что-то переврал ненароком, приуменьшил машинально, потому что в сопоставлении с моими тогдашними реальными доходами названные им цифры меня отнюдь не впечатлили. Ой какие средненькие бабки! Но я не собирался меряться – ни носами, ни доходами.