21
До Нового года оставалось совсем немного. Света молчала, как будто ничего исключительного не случилось. Я с ней молчал, потому что считал: если уж попалась доверчивая чайка в сети новой большой любви, так за ней и право голоса. А может и обязанность. Раз уж, по её собственной теории, я пока ещё, как муж, за неё в ответе, было бы не худо передо мной отчитаться. Конец года, момент самый подходящий.
С ней я молчал, что, в общем, мало мне свойственно. А наедине с собой выл, запершись в ванной, под шум воды. От непонимания всего, что происходит. От сознания того, что происходит нечто страшное. От бессилия это страшное предотвратить. Маму покойную звал в неотвратимо надвигающемся безумии. Из детства помнилось – и это сорокашестилетний мужик, как не стыдно! – что если всласть пореветь, то непременно наступит облегчение. Ревел искренне, однако облегчение не приходило. А Света только слегка удивлялась такому избыточному гигиеническому рвению.
Кстати, один из самых назойливых рекламных роликов того времени начинался произносимой трагическим голосом актёрской репликой: “Случилось страшное!” О резне в Сумгаите, о бойнях в Чечне и Приднестровье и то сообщалось менее надрывным, скорее даже будничным тоном. Все забыли, как горько Татьяна Миткова рыдала с экрана, сообщая о штурме Вильнюсского телецентра. Миновала череда потрясений, случившихся на сломе эпох, и кровь вдруг стала дешевле слёз. Видимо, за рекламные клипы платили актёрам лучше.
Ну и где он теперь, тот банк “Империал” с его всемирной историей?..
* * *
Уже было, наконец, покончено с обычными хлопотами предновогоднего дня: последние покупки сделаны, дети и мы сами вымыты и высушены, наряды подобраны – а я всё ещё не знал, где и как мы встречаем праздник. Даже когда всем семейством, нагрузившись пакетами и судками, вышли из дома в ночь, не знал.
Оказывается, мы направлялись к родителям Светы.
У двери их квартиры я поставил свою ношу на пол и двинулся вниз по лестнице.
- А разве я приглашён? – ответил я тоже вопросом на недоуменный вопрос жены. – Ни ты, ни твои родители мне об этом не сообщили. Забыли сообщить. Так что вы уж как-нибудь без меня. Сами.
Запоздалое приглашение последовало, когда я уже, одиноко матерясь, стаскивал с себя выходной прикид. Но пора было основательно приступать к проводам уходящего. Проголодался, а вкусную еду из дома сам же и унёс, дубина. Пришлось достать миску холодца и бутылку водки, а когда телефон заверещал вновь, отключить его – от греха – к чёртовой матери. Не услышал ни одного поздравительного звонка, и сам никого не смог поздравить.
Примете: как Новый год встретишь, так его и проведёшь – в этот раз предстояло непременно сбыться.
Свободное копирование
