15
Дачу Света продала быстро, выгодно и благополучно, а выручку под моим конвоем немедленно доставила и пристроила в свой банк. Где, как полагала, денежки пребудут в безопасности – даже от инфляции. Что ж, она, семейный министр финансов, в этом деле понимает больше моего. Да и на деньги, юридически общие, мне не хотелось заявлять своих прав. Такая дурь и в голову не приходила.
Радиозавод окончательно и бесповоротно перестал платить, так что и ходить туда стало не обязательно. Хотя многие ходили по привычке. Брать с работников плату за вход пока не додумались.
Статус ещё не безработного, однако уже беззарплатного и, вследствие этого, достойного презрения заместителя главного конструктора давал очень мало поводов для оптимизма. Достичь, стартуя с этой жалкой позиции, высокого ранга уборщицы в банке мне вряд ли удалось бы без достаточно мощной протекции. Но, увы, если чего у меня в этой жизни никогда не было, так это “полезных” связей. Кавычки понятны, да? Все мои связи всегда основывались, увы, на душевной близости и склонности, а извлечения каких-то выгод изначально не предполагали. Поэтому я самостоятельно обошёл множество магазинов, всюду предлагая себя в качестве грузчика или разнорабочего.
Однако даже своих штатных специалистов этих вечных профессий магазины давно посокращали. Зато у тёток продавщиц были мужья – такие же, как и я, фактические безработные. Так что администрации стоило только свистнуть – мигом являлась разовая, на всё готовая мужская рабсила.
Видимо, я неправильно выстраивал всю свою прежнюю жизнь. И, тем более, неправильно жил сейчас. Растерялся. Сдулся проколотым шариком. И без того никогда не умел притязать.
…и подыматься выше роста
своего ты не моги. Ползи ползком преклоненно.
Здесь ни смерти, ни судьбы не обманешь.
Если встанешь – упадёшь непременно.
Ну, а если упадёшь, то не встанешь.
А теперь, плюсом ко всему прочему, биться головой о стену с прежней бесшабашной удалью мешали явственно ощутимые рога.
Свободное копирование
