14
В это лето-95 мне довелось провести много времени на даче, совершая на грядках немыслимые чудеса сельскохозяйственного героизма. Всё цвело и колосилось как будто вопреки моей врождённой крестьянской бесталанности. На том же велосипеде корзины с дарами теплицы, сада и огорода доставлялись в дом. В естественной надежде, что Света, как это всегда бывало, позаботится о превращении их в домашние заготовки.
Но Свете было некогда заниматься ерундой. Света возвращалась домой непредсказуемо поздно, иногда заполночь, и всякий раз совершенно вымотанная. Не так уж лёгок банкирский хлеб, не так уж сладок, если даже рядового кассира так мордуют! Овощи-фрукты естественным образом сгнивали, вследствие чего я отправлял их украшать помойку, а взамен подвозил свежую партию.
Этот бессмысленный конвейер остановили дачные воришки. Теплица соблазнила их изобилием красных, из-за отсутствия спроса оставленных дозревать прямо на корню помидоров. Заодно был прибран и остальной – признанный, видимо, бесхозным – урожай. Воры – тоже люди. Соображают.
Ну и ладушки. Мне показалось, что супруга испытала к ворам безмерную благодарность. Более того, она объявила вдруг, что от дачи вообще следует избавиться. Привести в порядок, покрасить – и в продажу. Я с готовностью взял под козырёк бейсболки, хотя не представлял, на что можно будет быстро, пока не обесценились, потратить вырученные миллионы.
От этого вопроса Света отделалась неопределённым ответом. Осень стояла сухая. Я сам покрасил дом “от киля до клотика”, вставил выбитые стёкла, а заменить сгнившие половицы мне помог брат Григорий. У него, в отличие от меня, руки растут из правильного места.
Прошло лето, миновал невиданно богатый опятами сентябрь. Жена попрежнему отдавала банку всю душу, так что днём я заготовлял в лесу за Сивковом – там, где мы когда-то в неожиданном порыве зачали тебя, Серёжка – отборные грибочки, покрывавшие землю сплошным ковром, а ночью перерабатывал. Что попишешь: если на выпивку не получается заработать, так хоть на закуску расстараюсь!
Я молчал о прочитанном письме, которое лежало себе на прежнем месте, и вообще не выказывал никаких подозрений. Если это пустяк – так пусть пустяком и останется. Сойдёт само собой на нет без зряшных потрясений. Если же, наоборот, серьёзное чувство – что ж, чувства, как известно, не переубеждаются. По себе знаешь. Эрих-Мария Ремарк не зря считал, что человеческая жизнь слишком длинна для одной любви. И мой, и Светин личный опыт этот тезис подтверждали.
Возможно, впрочем, это пока не весь опыт, ведь мы ещё не умерли. И если, Боже упаси, дела обстоят именно так, пусть, когда настанет час решать, меня отвергнут прямо, не юля и не подличая. Однако нас не двое, а четверо, так что любые решения, если придётся их принимать, должны быть трижды взвешенными. По детям разве рубят сплеча!
Да, пусть меня отвергнут прямо и честно. Я, считаю, именно так уходил, когда понял, что со мной происходит, от ни в чём не повинной Кузюки. Увы, даже этому – скромному, согласитесь, пожеланию – не суждено было исполниться.
Так надо было внимательнее присматриваться к косвенным признакам. Хотя, знать бы такого наивнячка (не считая меня, разумеется), которому эти признаки покажутся всего лишь косвенными. Видели бы вы, с каким недоуменным выражением встретила меня Светлана, когда я однажды осенью припёрся домой с букетом цветов для неё. У меня не было денег на что-либо более существенное, а ей никак не удавалось вспомнить, хоть и тужилась, ничего подходящего в качестве повода. Пришлось подсказать. Десятая годовщина нашей свадьбы, 12 октября, оказалась прочно забытой. Да, формальная дата, пусть. Ну и что?
Свободное копирование
