7
От всей души я приветствовал весной 1994 года выход супруги на работу. Не только потому, что семья нуждалась в средствах, хотя и это обстоятельство уже играло свою роль. За четыре года ей порядком наскучило сидеть дома. Я видел, как она закисает в обрыдлой повседневности, а оживляется только на нечастых тогда сборищах – да, что там, ещё задолго до, то есть в предвкушении оных. Как тщательно причёсывается и одевается, как экономно душится каплей духов “Сальвадор Дали”. Эти контрабандно провезённые финскими строителями раскатанные губёнки почему-то глянулись мне, когда я ездил в Воронеж за супердефицитным видеомагнитофоном. Пузырёк я подарил ей по собственному выбору – и, чуть ли не впервые, угадал: её аромат. Я из всех прочих ароматов всегда предпочитал запах хорошо вымытого, пусть и слегка вспотевшего тела, но не на мне же свет клином сошёлся!
Конечно, кассир в банке – это звучит скромно, но времена не особо располагали к демонстрации гордости. Там, по крайней мере, где речь шла о поступлении регулярных, да ещё в немалых количествах, дензнаков. Банковский бизнес сродни похоронному – тем, что он всегда безусловно выгоден. Ну, а от выгод не только его жрецам, но и слугам кое-что отламывается. Сегодня, когда многие вынуждены менять профессии, для неглупой девушки должность кассира может оказаться первой ступенькой…
А мой радиозавод тем временем распадался на кучу предприятий, объединялся в холдинг, увлечённо строил беспочвенные и бессмысленные бизнес-планы. Планы-то ещё были, а вот бизнеса, увы, уже не стало. Поскольку бизнес завода – это его производство. Которое сегодня стоит, а завтра вовсе сгинет. Потому что разворованы уже не только прибыли, не только огромный (и совершенно бессмысленный, то есть бесполезный) казённый конверсионный кредит, но и оборотные средства, так что стало нечем платить зарплату. Всё, что сохранилось – это иррациональные надежды ещё не разбежавшихся работников на чудо. Однако найти этой ценности практическое применение никому пока не удалось.
Свободное копирование
