29. Бесполезная попытка агитации
Выражение: “уметь жить” каждый из нас понимает по-своему. В моём представлении я, то есть человек, не утративший, считаю, такого умения (а вам, детки, вольно считать иначе!), вижу радости и ценности жизни в таких мелочах, мимо которых вы пройдёте, даже не заметив их. Не могу сказать наперёд, ввиду ли их вопиющей дармовой бесплатности, или по причине явной, независимо от цены, непривлекательности для вас. Пешие и водные переходы; рюкзаки, палатки, костры – фу, как это утомительно, как дурно пахнет. Это у вас теперь “не носят”. Фуфло – оно и есть фуфло, что бы предок о нём ни пел, каким бы соловьём ни заливался. Даже слово “туризм” ассоциируется у вас с перелётами, звёздными отелями, шведскими столами…
Конечно, Тадж-Махал и Стоунхендж, Долина Царей и Золотой Будда – это круто! Не спорю, деточки, интересно побродить по ночному Амстердаму, окунуться в уникальную атмосферу Парижа или в лазурные воды Адриатики. Солярий – это хорошо, бассейн – тоже. Заметно, что этими достижениями цивилизации вы оба не пренебрегаете, и кто ж вас осудит. И всё же стандартно стерильные, изящно расфасованные и красиво упакованные общепризнанные радости и красоты меня, скорее, отпугивают. За всем на свете не поспеешь, так что я не рвусь, к примеру, в отличие от вас, на Цейлонщину – отчасти потому, что до сих пор не довелось половить сазанов на Астраханщине или, скажем, окуней на Вологодчине. Может, и не доведётся. Но.
Советую попробовать найти неизъяснимую прелесть в речушке, даже имя которой известно на всей планете всего нескольким сотням человек, проживающих окрест. Ока впадает в Волгу, Клязьма – в Оку, это все знают. Близ Владимира, на луговом берегу левого притока Клязьмы по имени Нерль стоит невеличкое, однако несравненное по красе древнее чудо: церковь Покрова. Глупо, находясь в столь малом отдалении, не съездить полюбоваться ею. Много потеряете, пренебрёгши. Но сама Нерль, при всей её живописности, по размерам на великую русскую реку даже в своих низовьях никак не тянет. А ваша речушка является всего лишь одним из мелких притоков верхней Нерли. Имя её можно прочесть только на карте-двухвёрстке – такая она маленькая. И происхождение названия Шаха финно-угорское, как и у всех исконных топонимов в округе.
Да, почти ручей. Не только вброд перейти – переплюнуть местами можно, если умеешь плеваться. Ну что здесь можно найти привлекательного?!
Вы, догадываюсь, не станете искать – так и не найдёте ничего, конечно. А меня туда тянет постоянно вот уже тридцать лет, если не больше. Дата первого знакомства, увы, не сохранилась в дырявой памяти, поэтому кажется, что я вечно знаю эту речушку, где…
Где, потревоженная вашим незваным вторжением в её владения белка, чувствуя себя хозяйкой этих мест, примется вдруг возмущённо стрекотать – и даже швыряться в вас с безопасной для себя высоты сосновыми шишками. Где вы, за пару с лишним часов добравшись неторной, а местами вообще едва угадываемой тропочкой от станции до реки скорым шагом, захотите потом, сбросив рюкзаки (сразу возникнет ощущение полёта, я не шучу!) неспешно пройтись по её берегам, расчётливо высматривая место для снастей и уютную поляну для ночлега.
Ради этого вам придётся изрядно попетлять за причудливо извивающейся в высоких берегах ленточкой воды. То продираясь сквозь заросли крапивы и перешагивая поваленные стволы, то топча много лет некошеный луг, вы под поздневесенним солнышком непременно вновь устанете и взопреете, и поэтому вскоре, поостыв и найдя удобный подход к воде, голышом блаженно ступите на плотное песчаное дно. Стайка пескарей тут же поднимется от ближайшего переката и примется небольно щипать вам пальцы ног, а распуганные лягушки изумлённо вытаращатся на пришельцев с листьев кувшинок. Вам не сразу поверится, что на том перекате, если подойти осторожно, можно увидеть неподвижно стоящих в ряд у самой поверхности пугливых лобастых голавлей, а в небольших, как и сама река, омутках вполне себе благополучно обитают щучки на два-три килограмма. Может, есть и поболе, да редко попадаются. А физикам подобает считаться только с наблюдаемыми величинами!
Конечно, крапива. Конечно, комары, а то и слепни. Усталость к концу заполненного хлопотами дня. Но потом, неспешно расслабляясь вечером у костерка, вы услышите, как отдельные, робкие поначалу трели сливаются в несмолкаемый хор, и, может быть, поймёте, почему соловьиное пение иногда называют громом. И осознаете вдруг, что нигде и никогда более эта уникальная красота вам не встретится, что вы – единственные её свидетели и потребители. “Всё для вас!” – это только здесь, а не в обрыдлой и лживой рекламе. Советую ещё задрать ночью голову к небу, посмотреть долго и пристально на звёзды – потому что, поверьте, во всех прочих местах нашей планеты совсем другие, иные небеса, к чёрту астрономию! И где ещё вы проснётесь среди ночи от непонятного шума, чтобы обнаружить вдруг, что за вашей неприбранной с вечера из лени и по беспечности скатертью-самобранкой теперь буйно пирует на халяву целое стадо довольно фыркающих ёжиков?..
Я лезу с советами и агитацией, зная, что этими моими призывами, как, впрочем, и любыми другими, вы благополучно пренебрежёте. Может, оно и к лучшему. Если заранее не знать, что такие неброские чудеса существуют на этом свете, то и грустить потом будет не о чем. Живут же счастливо, простите за сравнение, всякие там зулусы, индусы и папуасы, не подозревая о существовании храма Покрова на Нерли. Вы уже большие, так что вольны сами решать, где следует черпать у жизни её радости. Где и (боюсь, это для вас теперь главное) почём.
Не уверен, что знаю, куда вы смотрите. Уверен, что не на небо. Если бы год назад с него исчезли звёзды, вы бы и не заметили.
Но и я, разумеется, решаю сам, каким искушениям поддаваться. Нет, вряд ли даже в самых крайних обстоятельствах меня – после щуки, которая ещё дрыгает хвостом, когда бросаешь её на раскалённую сковородку, после байкальского хариуса на рожне – удастся соблазнить не только пластмассовой лапшой вроде “Роллтона” или “Доширака”, но даже изысками элитных рыбных ресторанов экзотических стран. Меня, который знает вкус обжигающей рыбацкой ухи и аромат на костре заваренного чая с дымком. Меня, вдоволь похлебавшего в жару ледяной водички из родника, что бьёт, сколько себя помню, из расщелины в меловых глыбах в урочище Криничное, в окрестностях родного Карабута, теперь только могила исправит. Надеюсь, никому от этого не хуже.
* * *
Всё ли здесь правда? – имеете право спросить вы, поскольку знаете или хотя бы догадываетесь, сколь редко в природе встречается такое экзотическое существо, как правдивый рыбак. Да столь же редко, сколь и непьющий! Отвечу честно: всё. Только надо помнить и, соответственно, делать необходимую поправку на то естественное обстоятельство, что я, как почти любой тщеславный мужик, всегда рад громогласно извещать мир о своих удачах, победах и трофеях, бесконечно и взахлёб трындеть о своих флибустьерских подвигах. А вот о том, что в промежутках между приключениями автору посчастливилось таки нажить на своей сидячей работе геморрой – не взахлёб. А то и вовсе не готов.
Но ведь и вас интересовал не геморрой, надеюсь?
2008 – 20??гг.
г. Александров
Свободное копирование
