Глава без номера - 28

      28. Плач по нерождённому рыбаку

      Однажды, точнее не помню, но явно уже в нынешнем тысячелетии, где-то в самом его начале, совершенно случайно и спонтанно одинокие мои размышления, сопровождавшие любовное перебирание всяких там крючков-поводков, вылились в форму обращения к младшему сыну, отдалённо напоминающую стихотворную. Он тогда вдруг выразил желание порыбачить со мной, и мама вроде бы не возражала. Мне, замшелому идиоту и неисправимому оптимисту, померещилось, что многолетний лёд отчуждения потихоньку подтаивает. Я, волнуясь, готовился к этому событию, а сыну передал для начальной теоретической подготовки свои растрёпанные тома Сабанеева… Я хотел, чтобы, в отличие от Дмитрия А, прирождённого бродяги, однако безнадёжного засони и балдёжника, а, следовательно, никудышнего рыбака, Сергей А непременно пленился бы именно рыбалкой. И желательно с первой попытки, сразу и навсегда – а это бывает только при безусловном, феерическом успехе. Который не килограммами улова измеряется, а вообще. Совокупностью аргументов. Точнее затрудняюсь сформулировать; просто знаю, что где-то должна быть своевременно задействована душа, задеты её чувствительные струнки. Как у меня, когда я познавал азы этого занятия в шестилетнем возрасте. Когда уже умел читать и даже научился плавать.

      Этот успех я старался, как умел, подготовить, если что-то вообще можно подготовить в таком принципиально фартовом деле. Однако всё оказалось зря. Мне следовало бы самому такой абсолютно неизбежный итог спрогнозировать, потому что мамочка вскоре и, как всегда, не снисходя до мотивировок, не унижая себя объяснениями, поездку в надлежащий момент отменила. А текст остался. Так я его и привожу: образовавшийся тогда сам собой, в первичном, без начала и конца, нисколько не обработанном виде. Простите за его вопиющую антипедагогичность. Тем более, что теперь адресату: взрослому парню, четверокурснику (2010 г.) юрфака МГУ – это вряд ли повредит.

      Планируешь ли ты, Сергей, предпринять в этой жизни хотя бы попытку? Пусть без отца, пусть независимо и самостоятельно либо со сверстниками? Или почему-то заранее перечёркиваешь всё то, что твой предок упрямо числит по разряду несомненных ценностей?

      Не даёт ответа. Он ни на какие вопросы ответа не даёт. Признаю право. Не понимаю причины. Боюсь, что и не пойму. Взаимно. А текст – вот он:

                *  *  *

                Уженье рыб не терпит суеты,

                но что, Сергей, об этом знаешь ты?

                О раннем, дорассветном пробужденьи

                (поскольку так взведён гидробудильник,

                что до рассвета и не дотерпеть).

                О кружке обжигающего чая,

                который всё же согревает лучше,

                чем принятые внутрь традиционно

                два-три глотка заморского “Royal”я,

                разбавленного строго fifty-fifty

                отечественной волжскою водой.

                Обычаем повязанные строгим,

                мы принимали их всенепременно,

                стыдливо именуя чисткой зубьев

                такое вот безвременное пьянство.

                И это был наш самый тяжкий грех.

                И то, какое дело нам до тех,

                кто пьёт по городскому расписанью,

                как и до тех, кто вообще не пьёт,

                поскольку мы – совсем наоборот?!

                А в искупленье – мокрая палатка,

                сырые сапоги и сигареты,

                и каждодневное рытьё в навозной куче

                с надеждой тщетной отыскать червей.

                И много ещё прелестей у ней

                для тех, кто эту прелесть понимает…

                А рыба то клюёт, то не клюёт.

                Удача, знай, как стерва записная,

                не каждый раз свой поцелуй даёт,

                не перед каждым ноги раздвигает.

                . . . . . . . . . . . . . .

                *  *  *

      Я знаю, что не прав, но так хотелось

      считать: рыбалка – это не убийство.

      Что это благородней, чем охота,

      что удочка невинней, чем винчестер,

      крючок с наживкой безобидней пули,

      разящей убегающего зверя,

      которого ничем не соблазняли,

      который сам помыслить не пытался

      с охотниками меряться носами.

      Наоборот, рыбацкое камланье:

      прикорм, насадка, снасти, выбор места

      и времени. Гадание по фазам

      Луны. Всегдашняя оглядка на погоду,

      да что там – все взаимоотношенья

      мои и рыбы некая интимность

      пронизывает. Это ж тет-а-тет

      как говорится, по определенью.

      Я равен с ней настолько, что когда б

      не я поймал её, то был бы вправе

      считать, что пойман (иль обманут) ею.

      Ну а охотник может так считать?

      . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

      Вряд ли когда-либо этот достаточно идиотский опус (скорее, опуса кусок) будет доработан и завершён. Муза соответствующей специализации посещает меня от силы раз в пятилетку. И всегда спонтанно, неохотно и ненадолго. И тему для общения всегда предлагает сама. Навязывает. Так что надо ждать – и надеяться, что дождусь. Впрочем, смысла что-то завершать нет, поскольку и вторая моя попытка привлечь и завлечь уже взрослого Сергея А в 2006 году кончилась даже не плохо, а очень плохо. Если хватит времени и решимости, постараюсь рассказать и об этом грустном (гнусном) эпизоде, раз уж я после него выжил. А теперь меня утешает лишь сознание того, что, незаконченный и неприглаженный, этот текст вряд ли станет откровением, способным соблазнить неофита, но ежели кто и без того влюблен в рыбалку, он меня хотя бы поймёт – и уж точно не отвратится.