12. Вновь Вуокса
Вернёмся, однако, на Вуоксу и в 1982-й год, то есть в эпоху, для вас, дети, да и для нашей семьи буквально доисторическую. Тем же вечером мы с Борей развлекались плотвой. Точнее, я развлекался, а Борису оставалось только досадовать. Всё вроде одинаковое: снасть, кукурузная крутая каша в качестве насадки, и ловим с одного борта лодки, так что поплавки плывут в полуметре. Но что-то заколодило: мне каждый заброс приносит желтоглазую, бестрепетно висящую на крючке плотвицу, а у него “в пуле зеро”. И в вистах, честно говоря, тоже. Лучше б уж в игре так! – алчно мечтал я о несбыточном, потому что такой у Бори характер: если уж ему случается изредка проигрывать, это значит только, что игра и её результат не имеют для него ровно никакого значения.
- Мальчики, а вы на берег не собираетесь? – это будущая Борина жена Надежда подошла сухим путём к месту рыбалки. В тесноте заваленного каменьями лагеря растяжки наших палаток переплетались, так что по их ритмичному подёргиванию можно было уверенно судить о том, что именно кандидаты в молодожёны репетируют, готовясь к семейной жизни. Впрочем мы, ветераны семейной жизни, от них не больно отставали, да и не стеснялись тоже. Эх, молодость!..
- А что там делать, на берегу?
- Вы бы хоть на часы посмотрели. Ужинать пора. Женщины заждались.
Действительно, на Бориных часах было полвторого ночи. Действительно пора. Именно ужинать, а то скоро завтрак. Ох уж эти белые ночи!
На берегу нас ждали котлеты из той щуки, талантливо приготовленные под руководством Лидочки по-еврейски. Не знаю, какие из иудеев получаются рыбаки, но еврейская рыбная кухня – это что-то! И каждая котлетина с кулак размером! С хороший кулак.
Да что это я вдруг засомневался в рыбацких талантах избранного народа? За Павла не ручаюсь, но апостолы Пётр и Андрей точно были рыбаками. А ещё Иаков и брат его Иоанн, который Евангелист. По неоспоримой логике вещей, рыбу, прежде чем приготовить, следует, как минимум, изловить. Значит, умели.
Выпивка по такому праздничному случаю не лимитировалась. Не помогло. Лида от котлет отказалась, но зато, понимая в этом толк, в одиночку методично и терпеливо разобралась с разварной щучьей головой, так что от неё остались только устрашающего вида челюсти и крохотная горстка костей. А рыбаки, смолотив по паре увесистых котлеток, обожрались до того, что не имели уже сил встать из-за стола, и поэтому, кряхтя, ползком или на карачках переместились в палатки, чтобы там мертвецки затихнуть до позднего утра.
В эту ночь всем было не до секса.
Свободное копирование
