14
Мой религиозный опыт был к тому времени крайне ограниченным. Бабушка Елена, как уже было сказано, по малограмотности в проповедники не годилась. Родители, в детстве крещеные в православие, не придерживались никаких обрядов. Если считать обрядом куличи и крашеные яйца на столе в день Пасхи, получится, что вся страна чуть ли не поголовно – верующая. Ну, а мне в университете в голову вдалбливался обязательный для всех научный атеизм, хотя что в том атеизме научного, его преподаватели не смогли бы убедительно объяснить даже самим себе. Ну как можно опровергнуть веру логикой, если вера – в основе, в самой сути своей – логику отрицает?!
А вот бабушка Акулина много чего мне рассказала о своей баптистской вере, чем внесла некое подобие порядка в мою атеистическую башку. Я узнал, что, в отличие от православия, в которое крестят и несмышлёных младенцев, баптистом можно стать только сознательно – первый плюсик в моих глазах, глазах человека, не терпящего никакой и никем навязанной предопределённости. Вон Иисус крестился в тридцатилетнем возрасте. Далее, баптизму не свойственна обрядовая пышность и, тем более, поклонение всяческим якобы обладающим святостью предметам, которое в глазах баптистов роднит православных с язычниками. Однако главное, что импонировало мне – это возможность общаться с Богом везде и напрямую, то есть минуя обязательного посредника, каковым в православии является священник, и храм, в котором, якобы, это общение проистекает с наивысшей эффективностью. Ну не нравилась мне пастырская миссия попа, не хотелось доверять сокровенное навязанному, назначенному посреднику! “Не в брёвнах Бог, а в рёбрах” – часто повторяла бабушка.
В студенческие годы мне уже было вполне ясно, что любые, но особенно так называемые высокие, идеи вполне себе годятся для безбедного прокорма несущих их в массы наёмных пропагандистов. И что в конечном счёте совершенно не важно, религиозная это идея или, например, идея коммунистическая, а также и то, искренне ей служит проповедник, либо всего лишь по мере способностей реализует свой артистический потенциал. Разве сама жизнь не доказывает: многие миллионы зарегистрированных как члены их партии коммунистов напрочь утратили свою идейность, как только осознали, что дивидендов она уже не сулит?
Итак, если легкомысленно предположить, что во мне вдруг проснулась неутолимая духовная жажда, а варианты выбора ограничиваются только различными версиями христианства, мой выбор, безусловно, пал бы на баптизм. Увы, если жажда и одолевала время от времени вашего покорного слугу, то была она исключительно низкого, или, как говорили в старину, подлого телесного происхождения и вполне утолялась разнообразными подакцизными жидкостями.
Задумку Светы окрестить Катюшку, “чтоб меньше болела”, а заодно окреститься самой, я воспринял, как должно, то есть со снисходительным скептицизмом. Конечно, “Символ Веры” недавняя комсомолка и активистка к положенному сроку выучит, тут сомнений нет. А вот поймёт ли что-либо важное для себя… поймёт, или хотя бы попытается понять?.. Нет, во внезапные чудодейственные перерождения я не верил. Чуда не произошло, ибо ему не предшествовал Путь. Да, обретение Веры, смутно подозревал я – это мучительный путь души, подвиг души, а вовсе не формальная регистрация принадлежности. Я сейчас не только о Свете, но и о себе говорю. Обстоятельства-то сходные.
Священник при крещении совершенно неожиданно потребовал раздеться до пояса. Только реальная угроза потерять лицо заставила растерянную Светлану обнажить в храме грудь.
- Если б заранее знала, нипочём бы не пошла! – хихикала она, рассказывая об этом эпизоде, да и я посмеивался, сознавая, что это даже не гордыня, а так, суета сует. Меньше всего эти процессуальные действия походили на подлинное приобщение моей жены к Вере. Впрочем, и моё якобы состоявшееся неожиданное посвящение в буддизм сам я воспринимал скорее в юмористическом свете. Я был готов ко многим извращениям, однако в Боге не нуждался вообще, полагая, как учил ещё в XIV веке францисканец Оккама, излишним изобретать сущности сверх надобности.
Пока не нуждался. Как и почти все мы, впрочем. Кажется, недавно упокоившийся (С миром ли?) Егор Летов из “Гражданской Обороны” заметил, что не бывает атеистов в окопах под огнём.
Свободное копирование
