22
Ага. Моющие средства ещё не появились, но зато вдруг исчез чай. Завалили страну какой-то турецкой дрянью: не то сеном, не то силосом. Сомнительная травка упрямо не хотела завариваться, так что приходилось кипятить её, как чифир. Телевизор по всем программам обучал население тонкостям янычарской чайной церемонии. Народ злился, с отвращением пил эту бурду – и гадал, какой товар пропадёт следующим.
Ошибётесь, детки, сильно ошибётесь, если предположите, что на очереди были осетрина с лососиной, манго с ананасами, пресервы из каракатиц в собственных чернилах и наряды “от кутюр”. Всей этой хренотени сто лет не было – и никто не помер! Вот вам факт совершенно анекдотический: сначала страна запустила человека в космос - и только потом начала производство туалетной бумаги! Которая, правда, оставалась предметом роскоши и была доступна только немногим избранным. Гречка как пропала в давние, ещё доперестроечные, времена, так и не появилась, а если всё же появлялась эпизодически, то в виде каких-то замусоренных обсевков. Теперь же, видимо, в порядке борьбы с пьянством, которая велась ретиво, комплексно и целеустремлённо, сделалась недоступной почти любая закуска. А с эстрады зазвучала популярнейшая песня про “два кусочЕка колбаски”, и, поверьте, исполнители (группа "Комбинация") ностальгировали неподдельно искренне. О ерунде так проникновенно не поют – даже за деньги!
Однако нет, вы не угадали. Правильный ответ: исчез табак – во всех видах и формах. Выпивки уже четыре года в свободной продаже не было, так что народ, издревле славный талантами, приспособился за столь долгий срок и самогон гнать, и политуру очищать. Воспрянули, можно сказать, проявили самонадеянность, а также зажрались, опились и оборзели. Утратили, наряду с чувством реальности, заодно и всякую бдительность. Нет, вот же вам, чтоб жизнь мёдом не казалась, Харитонова Ульяна Яковлевна вместо сигарет с папиросами! Минздраву надоело предупреждать!
Кто курит, знает, как тяжко даётся воздержание. Правда, сигареты - плохонькие и мало - распределялись по профсоюзной линии. Однако некурящие вдруг потребовали себе "справедливой" доли - валюта же! - и делёжка превратилась в фарс. Привыкши к пачке в день, я теперь вынужденно растягивал её на три дня, и, помню, третий, на который выпадало не семь сигарет, а шесть, воспринимался как поистине чёрный.
На исчезающие товары стали выдавать талоны. На водку, сахар, крупы, тот же стиральный порошок. По сути это были талоны на жизнь. Вскоре каждая семья стала вполне обеспеченной всем насущно необходимым: от растворимого кофе до любой мануфактуры. Ну, вы же поняли: всех по справедливости отоварили набором талонов на право всё это когда-либо купить. Самих товаров никто не обещал – и не мог обещать, потому что ширпотреб, из-за неразвитости других секторов рынка, был разворован в первую очередь. А когда процесс разворовывания стал закономерно угасать – ввиду того, что расхищать стало уже почти нечего – зажравшаяся Европа бросилась помогать.
Страна, разучившись работать, стремительно осваивала науку жить подаянием. Обучение, надо сказать, было вполне успешным, так как теперь открылись безбрежные возможности разворовывать не только иссякающий внутренний продукт, но и так называемую гуманитарную помощь.
Вот как выглядела обстановка в то время, когда твоя, Катюша, мама решила одарить меня сыном, а тебя братиком. В отваге ей не откажешь.
И вновь я точно помню все обстоятельства теперь уже твоего, Серёжка, зачатия. Случилось это бабьим летом, в субботу 16 сентября в лесу между деревнями Сивково и Степанихой. Так же, то есть на прогулке, в неожиданном порыве был зачат в своё время Виктор Гюго. Вообще-то мы с вашей мамой отправились в лес решать продовольственную проблему: по грибы. Грибы, однако, попадались совсем редко, а возвращаться, фигурально выражаясь, с пустыми руками, что-то не хотелось.
2008 г.
г. Александров
Свободное копирование
