18
А через несколько месяцев, в начале 1989 года, нам обоим: и мне, и заместителю – пришлось искать новую работу. Видно, здорово мы с Валерой допекли и главного инженера, и даже самого директора. Что ж это за подчинённые, которые наотрез отказываются жульничать, да ещё не стесняются вслух называть вещи их подлинными именами?! Вроде не щенки уже, а туда же – принялись мечтать, чтобы не только честно служить, но и избежать положенного за это наказания…
Технически и тактически Пётр Николаевич был, как всегда, безупречен. Сообщил мне о своём решении отстранить Валеру от должности, показал готовый приказ. С притворным сожалением выслушал мой заготовленный ответ: раз уж мы с ним пришли в одной упряжке, так вместе и уйдём, вот заявление.
Кажется, я ничего, кроме облегчения, не испытывал. В боях без правил тоже есть правила, одно из которых гласит: отказаться от боя или остановить его не значит потерять лицо. Всегда можно если уж не победить, то хотя бы считать себя непобеждённым. Падать с высоты собственного роста почти не больно и совсем не страшно, а ни на какие пьедесталы я сроду не карабкался, не те амбиции. А от синяков не умирают. Достаточно было благоразумно считать, что раз уж лётчик жив, то полёт удался.
В тот же день Петин кадровый заместитель Клюквин предложил рассмотреть вопрос о начальнике на Совете бригады. Я, правда, не понимал, что тут можно – после уже состоявшегося решения директора – рассматривать, но, не желая обострений в предрешённой ситуации, настоятельно просил Совет со всем, что предложат, соглашаться. Тем более, что речь шла всего лишь о формулировке. Когда суть ясна, кому важны кружавчики?!
Надо же: чуть ли не впервые за полтора года Нина Ивановна и Валера, мои заместители, наотрез отказались меня поддержать – и убедили-таки большинство, как ни давил Клюквин, отклонить предложение (якобы предложение) администрации. Нина чутко сообразила, насколько оскорбительной для меня была бы формулировка: “освободить от должности с учётом согласия трудового коллектива” или даже: “…в соответствии с решением трудового коллектива”. Да и коллектив, пусть и слабенький, такое рабское согласие не украсило бы.
Скажете, мелочь? Тогда я сам так считал, и только много позже переменил мнение. Негоже свидетелям паденья помогать тонущему окончательно утонуть. Ну, вот вам вычитанный где-то исторический пример, хотя вроде и так всё понятно. Но уж больно пример хорош!
Виконт Фердинанд де Лессепс, прозванный Неистовым, сделал великое дело: построил Суэцкий канал. Полный решимости, вскоре принялся за строительство Панамского.
Но пришла старость. Кроме того, вера, сдвигающая горы, способна двигать их лишь тогда, когда они не слишком высоки.
Лессепс, увы, потерпел предсказуемое поражение. Но если считать его, как это делали многие из тех, кто не построил на своём веку и собачьей конуры, мошенником, то всякую благородную иллюзию, всякое добросовестное заблуждение следует признавать преступлением. Кому тогда прикажете строить каналы?!
Валера Скребков, мой сменщик на командном посту, назначенный уже без всяких там демократических глупостей, буквально рвал из рук ключи от кабинета. Аж искры из-под копыт летели, так не терпелось ему приступить к выполнению своей громогласно объявленной программы: а) всё поломать; б) всё устроить заново. К вящей его чести признаю, что с программой он, психолог по образованию и сволочь по натуре, справился быстро, легко и талантливо. С первой её половиной, разумеется. Большего от него никто и потребовать не успел. Когда всё благополучно поломали, цех восстановлению уже не подлежал. Нечего было восстанавливать.
Давным-давно, затасканный в рыболовных походах, перестал работать сувенирный радиоприёмничек, который мне на прощание вручили соратники по этой недолгой эпопее. Даже не пытаясь воскресить, я бережно храню его иссохшие мощи, только чтобы изредка перечитывать дарственную надпись, дороже которой для меня нет. “КОРЖОВ, МЫ ТЕБЯ ЗАПОМНИЛИ!” – уж если хотели польстить, то попали в самое яблочко. Не люблю, когда меня забывают. Спасибо.
Свободное копирование
