9
Скоро открылась счастливая возможность компенсировать неизбежные в моем галантном положении светские расходы: на карты, курево и женщин. От еженедельно выдаваемого родителями на проезд рубля оставалось 20 копеек. Или 60 – это если удавалось проехать в один конец зайцем. Пирожное стоило 22 копейки, дешевый билет в кино – 30, а хотелось и того и другого. И не раз в неделю.
Однажды Алла Ефимовна поручила мне выполнить контрольное задание по химии для какого-то нерадивого учащегося заочного техникума. Работа для меня совершенно пустяковая, а гонорар в размере 3 (трех) рублей приятно удивил. Как славненько, что существует такой, как теперь говорят, бизнес! Он оказался мне по силам и по нраву. Учителей на эту работу не хватало, и вскоре у меня образовалась постоянная клиентура, а проблема карманных денег утратила, соответственно, если не актуальность, то остроту. Можно сказать, что химия, физика, математика и даже русская литература если не кормили, то ощутимо подкармливали меня с тринадцати лет и до окончания школы. Это было, во всяком случае, больше, чем могли тратить на меня родители.
Но! Сам не понимаю, почему полукриминальная деятельность по взращиванию – на свою же голову! – дипломированных бездарей не вызывала ни у меня, ни у преподавателей никаких угрызений, хотя и расходилась в корне с Моральным Кодексом. Ладно, Кодексу, как и многим другим вздорным выдумкам тогдашнего премьера и Первого секретаря Никиты Хрущева, все делали вид, что усердно поклонялись, но всерьез ни один дурак не верил и не следовал. А где был простой расчет? Дядя, ”успешно сочетающий учебу с производством”, в эпоху безраздельной гегемонии пролетариата имел неоспоримое преимущество над хлюпиками, не удосужившимися пройти горнило рабочей закалки. Но, видимо, сегодняшняя реальная трешка всегда несравненно значимее всяких там прогнозов и рассуждений, несмотря на огорчительную перспективу лет через пять оказаться в подчинении у невежественного проныры и весь остаток жизни на него горбатиться.
Свободное копирование
