ххх
Перед войной мама работала в справочном бюро и на Крымской и Павелецкой площадях. Начальником над всеми справочными в то время был некий Лавочников, кабинет которого находился на втором этаже главпочтамта на Мясницкой. В то время было очень трудно уволиться с работы, и папа как-то сам пошел к Лавочкину просить, чтобы он отпустил жену посидеть дома с маленьким сыном. “Товарищ Лавочкин, отпусти жену, сын просит”, - сказал он тогда, и эти его слова мама потом многие годы повторяла, когда по дороге на службу останавливалась у дверей главпочтамта.
“Вот моя деревня, вот мой дом родной”, - улыбаясь, говорила она и показывала на двери почтамта. Казенное заведение стало ей родным домом, потому что её муж когда-то, может, один раз поднялся по ступеням этого здания, а слова, произнесенные им в кабинете начальника, стали семейной присказкой: “Товарищ Лавочкин, отпусти жену, сын просит...”...
“А сыну всего два года”, - всегда добавляла мама, смеясь.
- “Пойдём, пойдём мамка, ты всегда одно и то же здесь говоришь, а то я на службу опоздаю...”
- “Сынок, ну надо же так, разве он знал, что ты здесь рядом будешь служить священником, ведь он здесь ходил и поднимался в это здание на второй этаж...”
И для меня здание почтамта стало родным: поднимаюсь на второй этаж, стою и думаю: по этим лестницам ходил мой папа перед войной. Когда я перехожу утром Мясницкую, спешу на службу, то произношу слова про родную деревню, Лавочникова и сына: за папу, за маму, и за себя...
“ Вот моя деревня, вот мой дом родной, вот качусь я в санках по горе крутой... товарищ Лавочкин отпусти жену, сын просит, а ему всего два года...” Теперь сыну уже много лет, и он идет на службу, где по-прежнему просит за папу и маму, да упокоит их Господь в селениях праведных...
Свободное копирование
