С Андрисом мы познакомились на дне рождения Лаймы в Доме кино. Этот праздник для своей рижской подруги устроила обожаемая зрителями актриса Валентина Теличкина, поистине народная артистка и очень хороший человек. Они с Лаймой учились во ВГИКе в одни годы, вместе жили в общежитии, и остались дружны на всю жизнь.
Я много раз в течение десятилетий бывала в ресторане Дома кино, и всегда жизнь там била ключом. Но в тот вечер заведение открыли специально по просьбе Теличкиной, чтобы отметить день рождения гостьи из Риги. Помещение тонуло в полумраке, пламя свечей выхватывало из темноты яркие пятна цветов, отражалось в столовом серебре, освещало розовые ломти лосося и яркие бусинки красной икры на продолговатом блюде рыбного ассорти, украшенного розочками из желтоватого сливочного масла и лепестками петрушки. Мясное ассорти, тарталетки с сырным салатом, маленькие слоеные пирожки с разной начинкой, яркий разноцветный салат из овощей. Алкогольный набор на сей раз отличался от обычного за счёт керамической тёмно-коричневой бутылки рижского чёрного бальзама.
Я села за торец стола рядом с Теличкиной, чтобы оказаться подальше от Андриса. Он красивый мужчина, который умеет быть галантным, обаятельным и интересным в разговоре. Но мне глубоко чужды его взгляды, и я не хотела, чтобы за столом возник политический спор, который мог омрачить, а то и сорвать вечеринку. Поначалу мои опасения не подтвердились. Когда Лайма познакомила друг с другом всех гостей, Андрис эмоционально воскликнул:
– Так вы дочь нашего великого Арманда? «Весенние заморозки» – латышская классика! Какая там атмосфера!
Конечно, этим высказыванием он меня тут же расположил к себе. И я мгновенно забыла, что как только ему дают слово в политических ток–шоу, моя рука тянется к пульту переключения программ. За этим праздничным столом он выступил в роли приятного для всех ведущего, спев в качестве приветствия для именинницы традиционную застольную латышскую песню. Вечеринка приобрела явный латышский колорит. И Валентина Теличкина, и всё наше семейство, приглашённое на торжество, настроились на уважительный лад, оставив за скобками политическую напряжённость, которая с каждым годом усиливается между нашими странами. Мы не скупились на искренние комплименты в адрес прекрасной Латвии и её представителей за праздничным столом. Валентина Ивановна вспоминала латышских актёров и режиссёров, с которыми ей доводилось встречаться, воспроизводила смешные сценки из вгиковского прошлого, связанные с особенностями произношения некоторых слов прибалтами. Отвечая на вопрос в билете по научному коммунизму о каком-то из ленинских трудов красавица-актриса из Прибалтики смущала экзаменаторов неправильным ударением в глаголе написать. Актриса так талантливо пародировала и прибалтийскую студентку, и реакцию педагогов, что невозможно было удержаться от смеха. Настроение у всех было прекрасным, тем более, что бальзам с водкой под хорошую закуску сделали своё дело, но всё изменилось, как только после традиционного тоста за родителе я попросила Лайму рассказать, из какой семьи она происходит. Это редкий случай, чтобы девушку приняли на режиссёрский факультет ВГИКа сразу после школы и без направления от республики на квоту. Нужно было иметь «мохнатую лапу», и мне было интересно, откуда она у Лаймы. Никто не мог ожидать, что мой вопрос вытащит на свет тяжёлую тему, опрокинувшую весёлую застольную беседу в историю и политику.. Я приведу рассказ Лаймы, потому что он имеет самое прямое отношение к кино и к творчеству моего отца.
– Мои родители расстались ровно через год после моего дня рождения. Мама напекла пирогов, и родители посидели вместе за столом в последний раз. Они любили друг друга и ни за что бы не расстались. Но жизнь отца была под угрозой, и семья приняла решение, что ему нужно добираться морем в Швецию. В одиночку он имел шанс спастись, вместе с нами – нет. Уже десять дней шла наступательная операция Красной Армии на территории прибалтийских республик. Советские войска могли взять Ригу со дня на день.
Отцу Лаймы это не сулило ничего хорошего. Он был издателем, его родной брат Александр был известен как военный журналист и писатель. В 1940 году, когда Латвия вошла в состав СССР, семья, в которой доминировали социал-демократы, не ожидала от этого события ничего плохого. Но в июне 1941 года Александра арестовали, вывезли в Астрахань и там в тюрьме расстреляли. В декабре, в рождественский сочельник. У отца Лаймы были все основания ожидать таких же действий в отношении себя.
– Я его знаю только по фотографиям. Несколько раз какими-то окольными путями он передавал нам весточки, но больше мы не встречались. Меня воспитывала мама. Она была скульптором, сильной женщиной, очень волевой. Наверное, что-то передалось мне. Мы скрывали в анкетах наличие близкого родственника на Западе. Мама считалась вдовой, а я – безотцовщиной.
За столом наступило молчание. Думаю, ни Теличкина, ни другие гости просто не знали, что сказать, кроме формального «Мне жаль.» Я глубоко сочувствую людям, семьи которых попали под колесо истории, но не могу найти нужных слов. Я против призывов каяться, потому что ни я, и никто другой из моей семьи не имел отношения к сталинским преступлениям.
Пауза затянулась. Молчание прервал Андрис Лиелайс. Он сказал, что в Риге очень ждут премьеры фильма по мотивам автобиографического романа Александра Гринса о латышских стрелках. Писатель после школы добровольцем ушел в российскую императорскую армию. Юношу отправили в одно из московских военных училищ, а затем на фронт Первой мировой. После создания батальона латышских стрелков молодой прапорщик добился перевода в национальную воинскую часть. В июле 1917 года боец был тяжело ранен и эвакуирован в Петроград. Когда перед ним, как перед другими его товарищами встал вопрос о выборе между Красной и Латвийской армией, Гринс сначала пошел на службу к большевикам, но потом выбрал национальную армию Латвийского государства.
Через два месяца после этой вечеринки, находясь в Риге, я посмотрела этот фильм. В фойе кинотеатра «Сплендид Палас», к моему большому удивлению, рядом с афишами нового фильма висели старые – «Рассказ латышского стрелка», постановка Павла Арманда. Мне пояснили, что фильм моего отца тоже имеет прямое отношение к роману Александра Гринса. Юлий Ванагс во время работы над сценарием фильма переводил его моему отцу с латышского языка. Авторов вдохновляли темы и образы, созданные Гринсом.
Новый фильм мне понравился. Отличный сценарий, постановка с использованием всех современных технологий кинопроизводства, прекрасная актёрская игра, великолепная музыка. Но не обошлось и без ложки дегтя. Фильм шёл в кинотеатрах Риги на государственном латышском языке с английскими субтитрами. Прокатчики проигнорировали интересы сорока процентов населения, говорящего и думающего на русском языке.
Мне очень хотелось средствами народной дипломатии попытаться восстановить диалог между бывшими соотечественниками. Я предложила регулярно устраивать просмотры и обсуждение латвийских фильмов на площадке Музея предпринимателей. Помешал пресловутый вирус, поменявший всю жизнь стран и народов. По этой же причине не осуществилась идея регулярно проводить просветительские вечера в Рижской киностудии, которую мы обсуждали с её руководством.
Свободное копирование
