И все же на киностудии случались интересные события, появлялись новые знакомства и нарабатывался какой–никакой, а собственный жизненный опыт.
У нас сложилась неплохая компания. Я сочинила на основе этого материала рассказ «Монашка на хуторе», часть которого можно привести фактически как документ.
«Светик в жизни выглядела довольно бледно — русые волосы, светлые брови и ресницы. Такой масти в наших местах было пруд пруди. Но Светик была красива той необычной красотой, которая проявляется только на фотоснимках и на экране. Противненькое слово — киногеничность. На киностудии у неё был целый шлейф поклонников. Она, широко улыбаясь, снисходила до того, чтобы выслушивать комплименты. Светик работала монтажницей художественных фильмов. В нашу компанию входила ещё художница мультипликационного кино Бригита Круминя по прозвищу Бонифаций. Для меня прозвище Матильда придумал будущий знаменитый режиссёр документального кино, а в то время ассистент оператора и студент ВГИКа. Он взял его из фильма–оперы «Иоланта», который поставил режиссёр Владимир Гориккер. По коридору монтажного цеха целыми днями разносился голос певца, исполняющего арию «Кто может сравниться с Матильдой моей...» После первой фразы раздавался резкий щелчок с завыванием, которое получалось, когда фонограмма на скорости отматывается назад. Это повторялось десятки раз и порядком раздражало. Ассистент оператора зашёл по какому-то делу и неожиданно предложил нам сняться у него в дипломном фильме по мотивам рассказов Достоевского. Снимались мы в свой выходной день. Нас честь по чести переодели в костюмы девятнадцатого века, сделали причёски по старинной моде и загримировали. Съемка длилась полдня и изрядно нас вымотала. Но с тех пор мы все трое — Светик, Бригита и я, были востребованы как актрисы на маленькие роли в курсовых и дипломных работах будущих кинорежиссеров и операторов. Не гнушались и участием в массовках. Бригиту можно увидеть в фильме «Театр».
За съёмочный день платили три рубля, и на эти деньги можно было шикарно поужинать с бутылкой вина. Мы облюбовали бар в Старом городе, в солидной гостинице «Рига». Этот бар все называли почему-то шкафом. «Встретимся в шкафу» заменяло нам «Увидимся позже». В конце рабочего дня мы снимали свои белые халаты, которые носили все сотрудники, работающие с киноплёнкой. Расставаться не хотелось, и мы всей компанией отправлялись в «шкаф». Там летала между столиками официантка с причёской как у Мирей Матье, которую посетители подзывали словом «Малыш». Она действительно была маленькой, стройной, с крепкими ногами. Возможно, бывшая гимнастка. Ей было лет тридцать, и нам она казалась старухой. Самым популярным напитком у местной молодежи был «буравчик» – водка с лимонадом. Гораздо позже мы узнали, что по оригинальному рецепту в буравчике смешивают водку и апельсиновый сок. Но апельсинового сока тогда у нас и в помине не было. Мы со Светиком заказывали шоколадный ликёр со сливками под названием «Золотой кадиллак». Бригитта предпочитала коньяк. Из «шкафа» мы перемещались в малый зал ресторана. По вечерам там пела черноглазая и черноволосая смуглянка Нора. Она была необыкновенно красива в своих сверкающих концертных платьях, и нам хотелось походить на неё. Когда Нора уехала на историческую родину, на эстраде прописался тощий тапёр. Он был великолепен. А вот новая певица нас разочаровала. Ни голоса, ни красоты, ни сверкающих нарядов. И мы стали осваивать другие увеселительные заведения по соседству. Наша компания насчитывала не меньше двадцати человек. Все дружили между собой — режиссёры, операторы, звуковики, гримёры, администраторы, актёры, композиторы, художники.. Но вскоре я выпала из компании. Поступила в институт на вечернее отделение, и трижды в неделю после работы ездила на лекции».
Когда я уволилась с Рижской киностудии, то мне казалось, что связи с этим учреждением для меня навсегда прерваны. Началась новая интересная жизнь в журналистике, любовь, семья, новые друзья. Но прошли долгие годы, и прошлое вернулось.
Бывая в Риге, я неожиданно подружилась с кинорежиссёром документального кино Лаймой Жургиной. В мою бытность монтажницей Лайма уже была начинающим режиссёром, получившим образование во ВГИКе. Помню молодую женщину в джинсовом костюме с волосами, забранными в хвостик, вечно куда-то спешащую с коробками плёнки или сосредоточенно вглядывающуюся в маленький экран монтажного стола в поисках нужного плана. Девушки рассказывали, что Лайма вышла замуж за болгарина, у неё растёт сын, несколько лет она прожила с мужем на его родине, а потом вернулась в Ригу. Когда я впервые увидела Жургину, она работала режиссёром на грандиозном проекте Рижской киностудии – документальном фильме «235 миллионов лиц», посвященном 50-летию Великого Октября. Четыре съёмочных группы снимали в течение года документальные сюжеты о многообразной жизни огромной страны – от официальных мероприятий с участием Брежнева до рождения нового гражданина, от процессов строительства новых комбинатов до свадьбы в провинции. Когда мы с Лаймой встретились спустя примерно сорок лет, она мне рассказала о незабываемой для неё съёмке в Вологде, где ощутила обаяние русского Севера, так не похожего ни на её родную Латвию, ни на столицу СССР, ни на Болгарию. Мы впервые говорили с Лаймой. До этого в коридорах киностудии даже и не здоровались. Поводом для знакомства стало 110-летие со дня рождения моего отца. От Союза кинематографистов организацией занималась Лайма, которая в то время была одним из секретарей. Во времена нашей молодости я видела перед собой строгое замкнутое лицо серьезной девушки, погружённой в свои мысли. Теперь передо мной была открытая, дружелюбная, внимательная ко мне женщина, которая проявила трогательную заботу о том, чтобы вечер памяти моего отца в кинотеатре «Сплендид Палас» получился неформальным. Помимо бумажной работы, связанной с финансированием, Лайма вела себя как хозяйка дома. Расставила цветы в вазах, принесла и зажгла свечи. Прямо перед началом вечера оказалось, что мы с ней оделись одинаково – в черные наряды с красными шарфами. Лайма переоделась в повседневную одежду, что, конечно, в её планы никак не входило.
«Двигателем» процесса был Янис Стрейч, который лично приглашал ветеранов, работавших с моим отцом, прийти на мероприятие. И они пришли. Пришел даже кинорежиссёр Роланд Калныньш, прервав свою вахту у постели смертельно больной жены, что меня очень тронуло. Стрейч артистично провел вечер, преодолевая сильную боль в тазобедренном суставе. К тому времени он ждал своей квоты на операцию уже пять лет. С того времени, бывая в Риге, я встречаюсь, если удается, с этими двумя мастерами латвийского кино. Встречи с Лаймой продолжились и в Москве, когда в 2019 году Жургина приехала на празднование 100-летия ВГИКа. До юбилейного вечера мы успели показать на площадке московского Музея предпринимателей и меценатов на Донской улице её новый фильм с весьма необычным названием «Коза взбиралась в небеса или как мы жили за железным занавесом». В зале собрались друзья – ученые, писатели, журналисты, историки, аспиранты. В России уже давно не видели новых работ латвийских кинематографистов, тем более, документальных фильмов. А в прошлом Рижская киностудия славилась своим документальным кино. Имена документалистов Герца Франка и Юриса Подниекса, который прославился своим фильмом «Легко ли быть молодым?» знали не только кинокритики, но и грандиозная по своим масштабам советская зрительская аудитория. Лайма Жургина поставила задачу рассказать, как изменилось за последние тридцать лет мировоззрение молодых латвийских деятелей искусств, при советской власти собиравшихся в маленьком кафе, чтобы откровенно говорить о жизни за железным занавесом. Зритель не только услышал мнения героев, большинство которых так или иначе вспоминали добрым словом прошлое, но и увидел их картины, услышал музыку. После просмотра многие говорили, что фильм значительно обогатил их знания о современной латвийской культуре. После отъезда Лаймы из Москвы удалось устроить еще два просмотра её фильмов, посвященных династии Скулме. Эта семья прославилась своими скульпторами и художниками. Оба раза фильмы переводил с латышского языка актёр Андрис Лиелайс, которого многие знают как гостя политических ток-шоу. На сей раз он выступил в роли просветителя, которая ему очень идёт. По его приглашению эти вечера посетили гости из латвийского и литовского землячеств. Я увидела перспективу создания киноклуба, где мы могли бы смотреть и обсуждать фильмы многих национальных киностудий и учиться понимать друг друга.
Свободное копирование
