Когда я вновь обратился за нашей визой, то теперь ОВИР потребовал каждого из нас внести депозит в размере 10 процентов от общей суммы в 800 новых рублей. В течение недели по почте пришла карточка – там говорилось, что визы были готовы. Письмо из американского посольства и переговоры на высшем уровне, судя по всему, уладили дело. Я мысленно поблагодарил Вильяма П. Роджерса – это была почти что молитва.
Но издевательства надо мной вовсе не подошли к концу. Они продолжились вплоть до самого конца.
Например: для получения временных советских паспортов, которые нам необходимо было иметь в дополнение к нашим визам, нам требовалось сдать все свои документы и получить свидетельство о том, что они сданы. Когда я отправился сдавать свой военный билет («Рядовой, не прошел подготовку. Окончил акушерскую школу» и т.д.), мне сказали, что выдать мне справку они не могут, пока я не покажу им свой паспорт.
- Но я не получу паспорта до тех пор, пока не принесу доказательство, что сдал военный билет!
- Извините, товарищ. Таковы правила.
- Дайте мне поговорить с майором.
Вышел майор. Я пригласил его, очень уверенно, пройти в сторону, где мы сможем поговорить конфиденциально. Я сказал: «Майор, я думаю, вы понимаете. Я направляюсь за рубеж, в Соединенные Штаты, на самом деле, на, хмм…»
Я оглянулся украдкой, чтобы убедиться, что никто не слушает.
«Хмм… По очень важному делу. Думаю, вы меня понимаете?»
Майор тут же откликнулся на мой заговорщицкий тон. Ему это льстило. Он понизил голос и произнес: «Конечно, товарищ. Что мы можем для вас сделать?»
Я сказал: «Ну, вот этот человек сказал мне, что не может выдать мне справку за возврат военного билета. И я не очень понимаю, как смогу объяснить в Министерстве Иностранных Дел, что военные чинят препятствия на пути данной миссии. Это может закончиться… Ну, я уверен, что вы понимаете необходимость держать все это… хмм… Вы понимаете?»
Майор был чудесен. «Ни о чем не волнуйтесь, товарищ. Я распишусь за ваш билет под свою личную ответственность».
И он так и сделал.
Когда я отправился в посольство Соединенных Штатов с советскими паспортами, чтобы официально подтвердить нашу готовность к выезду, «милиционеры» из КГБ у ворот попытались отвести меня в сторону и запереть в своей будке – и они бы так и сделали, если бы Свиерс не накричал на них и не вцепился одному из них в рукав. Они были ужасно напуганы этой сценой.
Тем временем в Вене – что мне было, конечно, совершенно неизвестно – терпение у Стеллы практически закончилось. Она просто не могла поверить в то, что после вмешательства Роджерса возможны еще какие-то задержки. Она разработала хитроумный план моего «похищения» и собиралась приехать в Москву, одеть меня и членов моей семьи в современную американскую одежду, чтобы мы выглядели, как американцы, и затем отвезти к посольству, где бы она показала свой паспорт и потребовала приема. И затем – в случае, если бы нам препятствовали – на противоположной стороне улицы стоял бы фотокорреспондент, готовый сделать фотографии свалки, или нашего ареста, или всего, что бы ни происходило, а рядом бы находились трое корреспондентов ведущих западных изданий, готовые придать огласке всю эту историю – в том случае, если бы нас немедленно не освободили. Если бы нас пропустили внутрь, то мы бы немедленно попросили убежища. Это был дерзкий, сумасшедший, чудесный план – полностью в стиле Стеллы. Но когда она предупредила посла Хьюмза, что готовится к тому, чтобы «действовать самостоятельно», он упросил ее не «саботировать то, что уже проводится», и, наконец, убедил ее в том, что развязка уже очень близка.
Так и было.
Свободное копирование
