Однажды, это было в начале шестидесятых, Георг сказал мне, что недавно говорил с одним своим другом, из бывших заключенных, который написал повесть о лагерной жизни. Он передал мне подпольную самиздатовскую копию этой книги. История самого Георга была отчасти представлена в этой книге персонажем по имени «командир Буйновский». Этот же персонаж воплотил в себе историю другого реального человека, встреченного мной в лагере, морского офицера по имени Борис Бурковский – впоследствии он стал командиром исторического революционного крейсера «Аврора», ставшего плавучим музеем в Ленинграде. Во время Ялтинской конференции Бурковский служил в качестве офицера связи, и, к своему несчастью, станцевал там с Катлин Харриман (Kathleen Harriman), дочерью американского посла в Москве. Я говорю «к несчастью», потому что именно за это «преступление» позже, в 1948 году, его обвинили в государственной измене и приговорили к двадцати пяти годам лагерей. Мы с Бурковским в лагере частенько играли вместе в настольный теннис. Я прочел эту повесть с большим интересом и нашел эту книгу очень хорошей и очень точной – относительно того, как в ней описывалась лагерная жизнь.
Потом Тэнно сказал мне, что автор хотел бы расспросить меня о моем тюремном опыте – для следующей книги, которую он готовит. Это было немного рискованно, и поэтому мы придумали код, основанный на результатах футбольных матчей. И вот, в один из дней, Георг позвонил мне, и, упомянув в обычном приятельском разговоре счет футбольного матча, дал мне знать время, когда мне следовало прийти к нему на квартиру для встречи с этим писателем.
Я пришел ровно в семь вечера, как и оговаривалось. Поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Георг представил меня хмурому, гладко выбритому человеку с задумчивым взором, стоявшему в прихожей со старой кожаной армейской сумкой на ремне через плечо. Одет он был в старую армейскую гимнастерку. Георг церемониально произнес: «Познакомься, пожалуйста – Александр Солженицын».
Мы пожали друг другу руки.
По прошествии двух наших встреч я провел с Солженицыным несколько часов. Так как ему никогда, сколько бы он не искал, не приходилось встречаться с человеком, выжившим после Сухановки, он чрезвычайно интересовался моим опытом – чтобы понять, как я смог там выжить. Его также очень впечатлили мои рассказы о психической камере 111 в Лефортово и о моих техниках самоорганизации во время длинных периодов одиночного заключения. Позже я узнал от Георга о том, что Солженицын пытается свести воедино некий монументальный труд, посвященный тюремной системе, в книге, названной им «Архипелаг ГУЛАГ». А той книгой, где история Георга Тэнно была скомбинирована с историей Бурковского была, конечно же, повесть «Один день Ивана Денисовича».
Свободное копирование
