Однако мне позвонил снова тот Александров из КГБ. Он сказал, что у американского посольства есть для меня другая денежная сумма, и мы договорились, чтобы вместе сходить туда и забрать ее. Александров был со мной очень любезен, и когда мы вышли из посольства с суммой в 270 долларов – в долларах, как он и советовал – он отвел меня в специальный валютный магазин, где можно было купить все виды импортных товаров, хорошего качества и по очень низкой цене. Вместе мы посмотрели предлагаемые модели холодильников, и я выбрал большую автоматическую модель, которую можно было купить сразу же, на месте, и за которую я заплатил 140 американских долларов.
Я сказал Александрову, что записался в свое время в очередь на получение обычного холодильника. «Ну, теперь он вам не понадобится, - сказал Александров. – Когда подойдет ваша очередь, не могли бы вы мне позвонить? Мне бы холодильник очень пригодился». Было ужасно странно делать что-то полезное для офицера КГБ, но в то же время Александров мне понравился, и я не мог этому противиться. Я согласился передать ему свою очередь на холодильник, когда она подойдет.
В 1958 году отделение периодики переехало с улицы Петровка в огромное здание Министерства Здравоохранения в Рахмановском переулке, и вскоре после нашего обустройства там ко мне опять пожаловал Кудряшов. «Что ему теперь, черт подери, от меня нужно?» – подумал я. Как оказалось, он хотел, чтобы я вступил в партию!
В глазах советского гражданина такое предложение, конечно, было бы воспринято как огромная честь. Для меня же это являлось непристойным оскорблением, но я едва ли мог высказать ему это. Я гадал, как же мне отказаться, и при этом не быть подвергнутым за это третированию.
Я сказал ему:
- Товарищ секретарь, вы позабыли, что я восемь лет провел в лагере в качестве врага народа. Меня так и не реабилитировали. Я освобожден условно. Просто немыслимо, чтобы такая великая честь была оказана кому-то вроде меня!
- Чепуха, чепуха, дорогой товарищ! – загудел Кудряшов. – Полная чепуха. Это вовсе не препятствие. В сталинское время было совершено немало серьезных ошибок. Многие невинные люди по ошибке были посажены в тюрьмы. Вы не должны даже и думать об этом. Я с радостью походатайствую за ваше членство. И с удовольствием найду второго ходатая, поверьте, вы того стоите, дорогой товарищ. Найти второго для меня не составит труда, будьте уверены в этом. Что скажете? Разве вам не приятно быть приглашенным?
- Я ошеломлен, - ответил я ему вполне искренне. – Для меня это очень неожиданно, товарищ секретарь. Думаю, что вы понимаете, что мне нужно несколько дней, чтобы обдумать все это.
- Конечно, конечно! – радостно ответил Кудряшов. – Я зайду к вам в начале следующей недели.
Когда он снова пришел, я изобразил на лице горестную маску и сказал ему: «Послушайте. Я изучал литературу, чтобы подготовиться к принятию этой великой чести. И я пришел к выводу, что мне пока не хватает должной политической зрелости для того, чтобы пополнить почетные ряды Коммунистической Партии. Поэтому с огромным сожалением я вынужден отклонить ваше предложение.
Ему было просто нечего на это ответить.
Свободное копирование
