В своей маленькой комнатке мне было одиноко. Я занимал себя работой, а также разговорами с Георгом Тэнно относительно планов побега. На работе моего начальника впечатлило мое усердие, а начальников по партийной линии это впечатлило даже более того, чем я бы желал. В один из дней ко мне пришел секретарь парткома нашего издательства по фамилии Кудряшов. После небольшой беседы о том, как хорошо у меня идут дела с развитием нового отдела, он перешел к цели своего визита.
- Пришло время для вас, товарищ, взять на себя определенную общественную работу – и у меня есть для вас такое задание, на добровольных началах, с которым, как я уверен, вы справитесь очень хорошо.
Я опасался, что рано или поздно этот момент настанет. От каждого в этой стране ожидают участия в неком объеме так называемой «добровольной» общественной работы. Где-то она связана с политикой, а где-то – нет. Мое задание было исключительно политическим. Кудряшов хотел сделать меня агитатором! Это означало, что во время выборов я должен был оформлять лозунгами и флагами дома в своем районе, напоминать людям, что они должны идти и голосовать, отмечать все имена в списках, размещать предвыборную агитацию – и, в целом, содействовать процессу принудительного голосования.
- Послушайте, товарищ, - сказал я, - я был бы рад содействовать вам во всем этом, но у меня очень слабое здоровье, понимаете. У меня слабое сердце, скачет давление, а также есть много других болячек, оставшихся со времен тюремного заключения. Все, что мне по силам – это протянуть на своем рабочем месте до конца дня. Я не представляю, как я могу взять на себя какие-то дополнительные обязанности.
Кудряшов был очень откровенен.
- Я думаю, товарищ, - продолжил он, - что вы не понимаете. Хотя это задание является, конечно же, исключительно добровольным, от него нельзя отказаться. Это было решено для вас на треугольнике.
«Треугольником» именуется правящий политический триумвират, присутствующий в каждом советском агентстве и чиновничьем учреждении, а также на любом заводе, в магазине, в больнице и так далее. Состоит этот треугольник из начальника учреждения (или директора завода), местного главы профсоюза и партийного секретаря. Эта троица имела практически абсолютную политическую власть в стенах издательства, и я понимал, что мне придется смириться с этим, если только я не хочу поставить под вопрос свою должность. Выборы, к счастью, проходили только раз в год.
Поэтому, как только подошло время весенней кампании, я был на улице – с записной книжкой, отмечая голосующих! Я ненавидел это. В особенности я ненавидел сам день голосования. На каждом избирательном участке, что размещались в школах и библиотеках, были установлены громкоговорители. Я должен был встать рано утром и принуждать всех тех, кто был у меня в списках, придти на участки до полудня. Это делалось для того, чтобы досрочно объявить стране о результатах голосования. Но, так как нужное голосование было гарантировано в любом случае (всего было два кандидата, и требовалось голосовать за них обоих), настоящей целью досрочного голосования было предоставить чиновникам возможность хорошо повеселиться в оставшуюся часть своего выходного дня. На избирательных участках столы сдвигались в длинные ряды, а над ними висели таблички с большими буквами, от А до Я. Вам нужно было встать в очередь к букве по фамилии, потом расписаться в нумерованном бюллетене и заполнить его перед официальным лицом. Согласно конституции, в Советском Союзе разрешено отмечать на бюллетене, что вы – против этого кандидата, и на участках даже имеется закрытая занавеской будка, куда вы можете пройти, если хотите воспользоваться своим правом на тайное голосование. Но никто не осмеливается сделать такой шаг – просто последующее за этим порицание крайне неприятно.
На следующий день после выборов я сильно разволновался по поводу своего участия в этом. По американским законам, как я вспомнил из своей работы в консульстве, американский гражданин, голосующий на иностранных выборах, рискует потерять свое американское гражданство. Я мог бы спорить, что мое участие было вынужденным, но все равно меня это волновало. Я обсудил этот вопрос с Георгом Тэнно.
- Эл, о чем же ты думал – голосовать за этих ублюдков? – Георг взорвался. – Почему ты, черт побери, не сделал то, что сделал я? Просто заявляешь, что тебя не будет в городе в день голосования, говоришь, что собираешься голосовать в Загорске или Истре, куда ты ездишь навещать своего отца, или еще где-нибудь!
- Но я знаю, что ты этот выходной провел в городе.
- Конечно, - Георг смеялся надо мной. – Конечно, так и было, но я вначале подал заявление. Я сказал, что собираюсь поехать к своим родственникам в Таллинн. И остался здесь. Они никогда не проверяют!
В конечном итоге я так и стал делать, хотя мне приходилось исполнять обязанности агитатора на протяжении двух лет перед тем, как с меня сняли эту обязанность.
Свободное копирование
