Опоздание к прошлому. Глава 32
ТРЕВОГА ЗА ДОЧЬ
Радость от победы на выборах наших кандидатов сменилась тревогой. Я вдруг обнаружила, что моя маленькая, капризная доченька, превратилась в незнакомую, почти взрослую девушку-красавицу, которая давно живёт своей, неизвестной мне жизнью, и решает свои проблемы самостоятельно. После 8-го класса, не посоветовавшись со мной, она с подружками сама оформила перевод в другую школу. Я, конечно, расстроилась, но ничего изменить не могла. Анютка вырывалась из под моей опеки, доказывала мне свою самостоятельность, и я, надеясь, что в новой школе она будет лучше учиться, решила не напрягать наши взаимоотношения.
Что происходит с ребёнком, когда мама превращается в производственную и общественную единицу, а папа живёт отдельно и занят собственными проблемами? Правильно! Ребёнка начинает воспитывать двор. А моя Анютка с двенадцати лет нашла ещё одно место, где решались все её душевные проблемы со школой, подружками и со мной. К прогулкам во дворе прибавились конюшни с умными красивыми лошадьми, но и особыми, открыто циничными отношениями между людьми - работниками и постояльцами этих конюшен. Пока мама боролась за победу на выборах и свободу в стране, эта свобода скорчила ей злобную рожу. Конюшня и двор вырабатывали у доченьки стремление к воле, к свободному самовыражению и превращали самое дорогое существо в брыкающуюся злую кобылицу. Казалось, что мои отношения с Анечкой катастрофически рушились. Но главное, что меня очень встревожило – это её раннее увлечение мальчиком.
Рома был старше Ани на четыре года. Не помню, закончил ли он десять классов, но в то время, переняв ремесло у старшего мастера, он работал в часовой мастерской. Не строя никаких планов на будущее, ни к чему не стремясь, он просто «радовался жизни», увлекая за собой в бесцельное существование Аню.
Ах, доченька! Как же я переживала за тебя! Как боялась, что по новой молодёжной моде раннего секса – этой очередной гримасы свободы, рождённой мутной, голливудской пеной «свободной любви», хлынувшей с телевизионных экранов во время перестройки, ты не устоишь от соблазна! Конечно, я понимала, что и суровое напоминание Роме об уголовной статье за растление малолетних, и взрослые разговоры с тобой, иногда переходящие в скандалы, об опасности ранней, сексуальной жизни, оскорбляли твоё первое чувство любви. И ты, взяв в союзники своего Рому, всё больше ожесточалась и отдалялась от меня.
Но мне надо было терпеть, потому что, сколько бы ты не кричала, что у тебя своя, особая жизнь, что ты не будешь жить, как я, твоя же жизнь доказывала, что ничто не ново под луной. Ты своей непримиримостью и ненавистью была похожа на меня, четырнадцатилетнюю, вредную и злую девчонку! Только ты этого не знала. Для тебя, как и для каждого поколения, собственная жизнь – открытие! Вот почему я, как и моя мама, должна была строгой уздой удерживать тебя, юную «кобылку», от весеннего безумия на зелёных лугах юности.
Свободное копирование
