Опоздание к прошлому. Глава 29
ТАРАКАНЬИ БЕГА
Я лежу в чёрном пространстве на специальной тележке, которая висит в воздухе и может занимать любое положение. Полностью отдавшись лёгкому покачиванию, прохладному ветерку, который дует откуда-то снизу, радуюсь ощущению необыкновенного покоя. Огромная аудитория института заполнена до отказа людьми в белых халатах. Тележка медленно в воздухе разворачивается и повисает вертикально, чтобы все могли меня видеть. Лектор с указкой продолжает лекцию...
- Перед вами, товарищи студенты, больная, которая сейчас умрёт. Обратите внимание, умирание начинается со стоп обеих ног. Они холодеют, становятся не чувствительными к касанию. Вот уже бесчувственна вся нижняя половина тела, грудь. Умирание происходит медленно, как бы обволакивая холодом и тяжестью всё тело. Наконец, умирание доходит до головного мозга. Заметьте, товарищи, головной мозг умирает последним, он ещё пытается...
Открываю глаза... Чувствую тяжесть во всём теле и невозможность двинуться. Лежу на спине, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Голова кажется огромной тяжёлой глыбой, как бы впаянной в подушку. «Умирание происходит медленно», - повторяет мозг фразу лектора. «Чепуха, - мысленно отвечаю я себе. – Я живая. Глаза же видят! Я в своей комнате... Это был всего лишь сон. Какой сегодня день? Надо вспомнить... Надо встать...»
Пытаюсь встать, но не получается, тело по-прежнему не двигается. «Спокойно, - говорю себе, шевеля пальцами ног. - Надо встать...» Медленно передвигаю негнущиеся колоды ног к краю постели, разворачиваюсь всем телом и оказываюсь поперёк дивана. Ещё усилие воли, и я сползаю на пол, спина упирается в край... Сердце неистово клокочет, бьётся в груди и в горле. Кажется, что сейчас оно птицей выпорхнет из меня, и я вместе с ним буду свободна! Страха нет... Сидя на полу, спокойно жду освобождения... Но вот сердце успокаивается, тело вновь послушно моей воле, и я медленно встаю с пола.
Ночной, холодный ноябрьский ветер открыл мою балконную дверь и гуляет по кухне. Скрежетом рассохшейся двери нарушаю тишину дома, выгоняю ветер на улицу и ставлю точку в ночных видениях. Белые пятна подтаявшего первого снега на чёрных газонах улицы напоминают белизну халатов в чёрном пространстве сна. Умирание? Нет! Я пока жива, и надо жить дальше. Ради Анечки я должна справиться со всеми проблемами. Но как?!..
В тёмном окне дома мерцает огонёк сигареты тихо плачущей женщины. Ночная Москва равнодушно шелестит шинами редких в эту пору машин, в вязкой сырой темени глохнут вздохи миллионов работающих матерей, которые, как и моя героиня, не могут найти выход из создавшихся жизненных ситуаций. Где вы, психологи, психоаналитики?! Да, да! Знаю... Вы открыто появитесь через десять лет, а пока вы – атрибут буржуазного мира, и советским женщинам приходится справляться с душевными травмами самим. Некоторые не справляются... Статистики фиксируют рост женского алкоголизма и суицидов. Седой тенью стою рядом и, пытаясь понять причину душевного кризиса, спрашиваю:
- Чего ты хочешь?
- Чего хочу? – нервно усмехнувшись, переспрашивает она. - Хочу зажмуриться и превратиться в одного из отвратительных тараканов, которые хозяйничают в моём доме. Уползти куда-нибудь, в темноту, подпол, чтобы меня больше никто не нашёл, чтобы разом исчезли большие и маленькие проблемы, которые саднят мозг и сердце.
- А если серьёзно?
- Не знаю... Я не хочу, чтобы меня везде унижали - на работе, дома, на улице, в магазине – везде! Не хочу!!
- Ты вчера сдавала очередную передачу начальству?
- Да.
- Муштаев опять тебя ругал?
- Ругал? Нет! Он меня презрительно поучал. Предложил из режиссёров перейти в портнихи. Но передачу принял, не сделав ни одного замечания.
- Да... Делать каждый месяц получасовой спектакль-сказку для начинающих учить испанский язык очень трудно. И актёры у тебя - не профессионалы, а студенты и преподаватели языковых вузов.
- Прибавь ещё одну передачу для знающих язык о знаменитых испано-язычных людях, об испано-язычных странах и городах, об их традициях.
- Да, да… За минимальное количество репетиций ты пытаешься сделать из участников передачи актёров, органично исполняющих свои роли, а на записи передачи стараешься успеть записать всё быстро, потому что лишнего студийного времени не дадут. Ты по ночам делаешь подробнейший режиссёрский сценарий, продумываешь технологию съёмки, дальнейший монтаж, чтобы всё успеть. И всё-таки не успеваешь отработать каждый кадр более тщательно, а куратор отдела, Муштаев, потом унизительно, как щенка в лужу, тычет тебя носом в огрехи, ругает за непрофессионализм... Но неужели это такая уж важная для тебя проблема? Амбиции разыгрались? Аплодисментов захотелось? Раньше, вроде бы, комплексом отличницы ты не страдала.
- Причём тут амбиции?! Я без его поучений знаю, что могла бы сделать лучше, даже со своими средними способностями. Стыдно и досадно, что из-за нехватки времени приходится выдавать «сырую» передачу. Совесть мучает...
- Конечно, ни на что не хватит времени, если ты будешь заниматься одновременно режиссурой и семьёй, профсоюзом и своим кооперативом...
- Я всё всем должна и ничего не успеваю! Чувствую, что всех вот-вот подведу! Мне страшно... Я не могу, не хочу больше мчаться по жизни, утираясь от плевков и глотая оскорбления!!!
- Ну-ну... Спокойнее... Истерикой делу не поможешь. Ведь ты сама виновата в том, что ничего не успеваешь. Зачем взяла на себя столько нагрузок?
- Люди просят помочь... Как им отказать?.. Но общественные нагрузки – это не самое страшное. Вот семья...
- Что семья?! Муж не пьёт, не бьёт, по бабам не ходит, еврей. По народным приметам – идеальный муж...
- Идеальный?! Молва о достоинствах еврейского мужа – очередной миф. Живя с ним, я убедилась, что дело не в национальности, а в самом человеке.
- Что тебя не устраивает? С появлением Анечки ваши отношения, кажется, стали теплее, сердечнее. В прошлом году, когда ты первый раз за три года уехала в Плёс в отпуск, он писал тебе потрясающе нежные письма.
- Да... А когда вернулась, нашла такого же себялюбца, зацикленного только на себе и своих проблемах. Ни физической, ни моральной, ни материальной поддержки я от него так и не дождалась.
Яркий свет разлился по кухне, и несколько жирных тараканов разбежались по щелям.
- Накурила-то, накурила как... - ворчит Илья, лениво почёсывая под майкой живот. – Чего стоишь? Пора Нюшу поднимать. Что есть будем? - спрашивает он, заглядывая в холодильник и поднимая поочерёдно все крышки кастрюль и сковородок.
Быстро смахнув навернувшиеся слёзы, она отворачивается от окна. Серый рассвет хмуро вползает в утро трудового дня...
- Ну, вот... Опять описалась! - огорчённо корит она Аню, вынимая её из мокрой постели. – Ты же большая уже, надо на горшочек ходить.
- Нет. Я не описалась, я вспотела, - протестует дитя.
Завтрак, умывание и одевание Анечки, последний поцелуй детской щёчки... Первые сорок минут утра кончаются. Перед уходом Ильи с Анечкой в детский сад уже у дверей с надеждой в голосе она спрашивает Илью:
- Может быть, возьмёшь сумку? Нужно купить картошку, морковку... Овощи кончаются... Я дам деньги.
- Нет! Мне некогда в очереди стоять. И сегодня на работе есть дела. Надо писать отчёт по командировке.
- Но по утрам в магазине мало народу. Можно до работы успеть! Мне же тяжело самой всё таскать... - с раздражением настаивает она.
- Не таскай. Кто тебя просит?
- Ладно... Аню вечером заберёшь? У меня вечером репетиция.
- Заберу...
Хлопнула дверь. Она осталась одна и, вздохнув, начала утреннюю уборку квартиры. «Так... Какие дела у меня сегодня? Репетиция – во второй половине дня, приём жильцов, слава богу, завтра вечером. Значит, смогу сейчас забежать в магазин. Надо купить овощи для щей и молоко», - думает она, убирая уже чистую посуду после завтрака в буфет. Телефонный звонок прерывает её мысли. Не заметив, выпавшего из буфета таракана, она бежит к телефону.
- Натэлла?.. Привет. Ты утром будешь на работе? Тут стоит Алла, хочет сдать деньги на продуктовый заказ. Брать у неё деньги? Она есть в списках?
- Сегодня же надо сдать деньги за заказ! Забыла... Валя! А автобус в магазин заказан?
- Да... Я его ещё вчера заказала. Так что со списком?
- Посмотри в правом верхнем ящике моего стола, там список.
- Так... Погоди... Смотрю... Нет тут никакого списка, только сценарии...
- Неужели я список взяла с собой? Погоди, сейчас посмотрю в портфеле... Да... Он у меня... Аллы в нём нет... Валя, я сейчас приеду, а ты пока позвони в магазин. Может быть, дадут не 50, а 60 заказов? Люди сегодня обязательно будут подходить ещё.
Положив трубку, она достала кошелёк.
- Так... 26 рублей надо отдать за заказ, 2.50 – овощи, молоко, сметана и хлеб, остаётся до зарплаты 1.50 рубля... А зарплата только через неделю... Ну, ничего... Чулки отменяются, в брюках дырки не видны... Как-нибудь дотяну...
Быстро одевшись, с неприязнью посмотрев на себя в зеркало, она убегает на работу... «И швец, и жнец, и на дуде игрец»...
Свободное копирование
